Источник – журнал «Драйв – движение жизни»
Беседовала Оксана КРАПИВКО
Ее трудно не заметить не только на сцене, но и в жизни. Рыжеволосая, с глубоким грудным голосом, способная в считанные секунды перевоплотиться из романтичной барышни в женщину с сильным характером и сложной судьбой, Регина принадлежит к числу фактурных актрис, способных воплотить на сцене и на экране практически неограниченный диапазон образов.
Ее Жанна д’Арк в постановке Молодежного театра на Фонтанке «Жаворонок» вот уже более двух десятилетий заставляет зрителей переживать сильные эмоции и задавать себе после спектакля вечные вопросы, на которые когда-то отвечала ее героиня, заплатившая за свои убеждения собственной жизнью.
– Регина, ваша героиня в самом начале повествования о своей жизни говорит: «Нет ничего лучше, чем новое начало». Вы согласны с ней? Часто приходится начинать все сначала – в работе, в жизни, в отношениях?
– Каждый спектакль я как будто начинаю все сначала. Мне нравится осознавать, что я «служу» в театре. Выход на сцену – это совсем не то, что работа на съемочной площадке, дубляж, аудиозапись… Даже моноспектакль отличается от того, когда ты работаешь с партнерами.
– «Бог не любит тех, кто боится». Чего Вы боитесь?
– Я боюсь потери близких и оценки окружающих. До сих пор.. До сих пор. Я выбрала именно ту профессию, где меня все время оценивают. И это при том, что по природе я перфекционист – у меня все должно быть сделано правильно, идеально. Это мне с детства очень мешало, и не только в театре. Я не хулиганка, я пионерка. Не могу сказать «нет», «мне не нравится», «я не буду» и при этом остаться спокойной. Чтобы мне отказать кому-то, нужно пройти через настоящий ад. Мне безумно страшно провалиться, не справиться, не оправдать ожиданий – своих и публики. Поэтому всю жизнь отвечала на какие-то вопросы, разбирала себя, как патологоанатом, по косточкам. Потом что-то подкручивала, корректировала – совершала над собой настоящие операции. И продолжала идти вперед. Ставила эксперименты – а смогу ли? Выдержу ли? И меня это всю жизнь спасало. Потому что после препарирования своих страхов, горестей и неудач я понимала, что главное – доползти до сцены. А там уже будет не страшно!
– А случай, когда Вам, безголосой из-за болезни, пришлось шептать монолог Жанны в спектакле «Жаворонок» – это тоже был эксперимент?
– Да, и очень рискованный. Такое можно позволить себе только в молодости. Сейчас бы я на это не решилась. И смогла бы – хоть и с большим страхом – сказать «нет». Потому что был риск потерять голос, а я этого очень боялась. Я долго лечила связки, не могла понять, что мне делать с внезапно настигшей меня ломкой... Очень вовремя мне мой испанский учитель сказал, что испанки специально ждут момента, когда с возрастом их голос наполнится «глубиной биографии» и позволит им петь фламенко. А то ведь я уже собиралась осваивать другую профессию…
– Какую? Хотели стать врачом, воплотить в жизнь мечту матери?
– Врач – это одна из профессий, которые действительно помогают людям. И я действительно хотела бы быть врачом. Мы настолько слабые, настолько уязвимые, что нам всем нужна помощь.
– Вернемся к голосу. Какие работы по дубляжу стали для Вас знаковыми?
– Фильм «Амелия» с участием Хилари Суэнк. Это история жизни легендарной женщины-пилота Амелии Эрхарт. У меня с этим проектом связана одна значимая профессиональная ситуация – я поняла, что если именно сейчас, сию секунду, не соберусь и не поймаю нужный настрой, ритм, атмосферу и энергетику, то должна буду встать и уйти. Есть роли, где нельзя кричать, но в голосе должна быть внутренняя сила. То же было со мной 20 лет назад во время репетиций «Жаворонка» – я физически чувствовала, что должна совершить прорыв. И вдруг что-то щелкнуло, и я, что называется, «поймала волну». И справилась.
Еще из любимых дубляжных проектов – «Мамочка» Ксавье Долана. Когда я не просто говорила голосом своей героини, а практически жила ее жизнью. А как я люблю мультфильмы! Волшебница из «Храброго сердца», сержант из «Ральфа»… В любом проекте начинаешь жить своими персонажами. Я вообще очень быстро «залипаю» в какой-нибудь образ, и продолжаю в нем еще некоторое время находиться.
– Каково это – выходить на сцену в роли Жанны д’Арк в течение столь долгого времени?
– Я стала сильнее, и зрители это чувствуют.
– Повлияло ли на Вас прочтение этой роли другими актрисами?
– Нет, никак. Мой принцип – если роль слишком значимая и известная, я не смотрю другие работы ни в фильмах, ни в постановках. Я боюсь подражания «великим». Нельзя, чтобы перед тобой «висела икона». Кроме того, у нашего режиссера очень жесткая позиция по этому, да и по другим вопросам. Однажды я очень хотела сыграть одну роль в спектакле, но у Семена Яковлевича были свои соображения на счет того, кого из актрис он в ней видит. Сейчас, когда я смотрю из-за кулис на то, как играет эту роль другая актриса, то радуюсь, что этого не приходится делать мне, и понимаю, насколько он был прав. В руках нашего руководителя нужно быть очень податливым материалом, и при этом заполнять собой весь объем роли. Мне повезло – роль Жанны д’Арк нашла меня 20 лет назад и стала знаковой.
– Проверенный способ восстановления сил и зарядки «энергетических батареек»?
– Спать. Раньше я себя очень ругала за то, что трачу столько времени на отдых, а сейчас понимаю, что мне это жизненно необходимо. И не ругать себя, а принимать это как данность. Мне полегчало после признания Зиновия Гердта, что он всю жизнь боролся с ленью. Если уж этот ангел, гений страдал от собственного несовершенства, то мне ничего другого не остается, как принять себя такой. В преодолении инертности мне очень помогает муж. Его активность меня стимулирует, заставляет не отставать в своем стремлении к совершенствованию.
– Верность одному театру и одному режиссеру – Ваше кредо. Чему еще Вы сохраняете верность?
– Я такой человек, что буду до последнего терпеть, ждать и пытаться восстановить отношения. Предпочитаю рубить хвост по частям, и лишь тогда, когда отрубать будет уже нечего, приму решение о разрыве. Семен Яковлевич – мой учитель, и все, что он в нас вкладывает еще со времен обучения в институте, актуально для меня до сих пор. Свои жизненные принципы я не поменяла – для меня человек значит больше, чем артист, а жизнь больше – чем театр. Но так уж сегодня сложилось, что театр для меня приравнивается к жизни, и нет большего счастья, чем взять папку с новой ролью. При этом совсем неважно, состоится ли премьера спектакля, и получу ли я свой гонорар. Это в любом случае – опыт, который останется потом со мной.
– Ваш рецепт «как выглядеть сногсшибательно за 15 минут»?
– Я много чем занималась в своей жизни – и танцами, и аэробикой, и спортом, но сейчас открыла для себя йогу. Каждое утро я делаю по три цикла Сурья-намаскара, «приветствие Солнцу». Еще меня спасают волшебные корейские салфетки, пропитанные неким чудо-составом. Одна минута – и лицо очищается, становится свежим и отдохнувшим. Каждый день я посещаю бассейн и сауну, это помогает держать себя в форме. Еще я учусь отвлекаться от работы, радоваться простым вещам и получать от них удовольствие.
– Например?
– Отдыхать. Смотреть на море, созерцать природу. Неподвижно, а не бегая по экскурсиям.
–Где? Есть ли место на планете, где лучше всего отдыхается?
– Мадрид. В мире есть много прекрасных мест, но именно Мадрид стал для меня знаковым. Когда приезжаю в столицу Испании, то кажется, могу ложкой есть воздух этого города. Однажды я приехала туда и полюбила его бело-желтую цветовую гамму, оливковые рощи… Ни одна другая страна не вызывает у меня таких ярких чувств.
– А сейчас?
– В условиях закрытых границ я люблю бывать в Севастополе, в Херсонесе. Его камни напоминают мне о мудрости древних кочевников, которые стремились прожить жизнь так, чтобы не оставить после себя следов. Ничего не разрушить, не нарушить, не загрязнить. Мы все время озабочены тем, какой след мы оставим после себя, что мы построим и покорим. А может быть, древние были более правы…
– С кем из исторических персонажей хотелось бы поговорить по душам?
– Вопрос в другом – зачем ему говорить со мной? Что я скажу Елизавете Английской? О чем могу поведать Пушкину? Всегда интересно общаться с тем, с кем у тебя есть энергетический обмен. Нет, не хочу ни с кем из них разговаривать.
– Философская максима, определяющая Ваше нынешнее состояние?
– Это, скорее, цитата из стихотворения Беллы Ахмадулиной «В тот месяц май, в тот месяц мой…» Там есть строки: «Вокруг оглядываюсь я с усмешкой старого еврея…» В последнее время я чувствую себя лирическим героем этого стихотворения. У меня не так давно возникло стойкое ощущение конечности жизни. Каждый день я думаю о том, что очень скоро все закончится. Я принудительно заставляю себя жить сегодняшним днем, не волноваться о будущем и не подводить итоги – а к этому я вообще имею склонность. «Стал мой взор и проницательней, и строже, и каждый вздох и каждый взлет обходится мне все дороже»...
– Ваша героиня вампиловской пьесы Зинаида Кашкина, а также Наташа в «Трех сестрах» – персонажи, которые, что называется, «с удовольствием портят жизнь другим». Как вы сами относитесь к своим героиням?
– Моя Наташа – она не плохая и не хорошая. Она просто другая. В ней нет аристократических метаний, сомнений, душевных мук, которые свойственны интеллигентному, мыслящему человеку. Наташу не мучает ничто, кроме необходимости избавиться от сырой и темной еловой аллеи и лишних деревьев. Она уже давно решила, что именно она вырубит и что посадит на этом месте, и как она будет получать от этого удовольствие. Она умеет жить, а они, эти странные и непонятные Прозоровы – нет. Наташа не видит никакой проблемы в их стремлении поехать в Москву – «подите на вокзал и купите билет». Каждый счастлив по-своему. И пока один человек не нарушает границы другого, он имеет право быть счастливым на свой лад.
– В чем заключается Ваш драйв, движение жизни?
– В желании сегодня стать лучше, чем вчера.
Блиц-опрос:
– Дом или квартира?
– Квартира
– Москва или Петербург?
– Петербург.
– Весна или осень?
– Осень.
– Покой или движение?
– Движение.
– Созерцание или действие?
– Действие.
– Кошка или собака?
– Собака.
– Процесс или результат?
– Процесс.
– Вдохновение или упорный труд?
– Вдохновение приходит только после упорного труда.
– Сотрудничество или соперничество?
– Только сотрудничество. Принцип «на спор» или «на слабо» в моем случае не работают.
– Ложь во спасение или правда?
– Правда иногда бывает слишком разрушительной. Сегодня, чтобы не врать, я стараюсь просто промолчать, хотя раньше горой стояла бы за правду.