Источник – «Культура Петербурга» от 01.02.2023
Беседовала Елена ХАРЛАМОВА
Фото – Ирина Иванова
В январе Молодежному театру на Фонтанке исполнилось 43 года. Вот уже более 30 лет его возглавляет режиссер Семен Спивак. Портал «Культура Петербурга» поговорил с художественным руководителем о новых спектаклях, йоге и о том, что общего между профессиями режиссера и священника.
— Семен Яковлевич, вы руководите Молодежным три десятилетия. Какие самые яркие события вспоминаются вам в его День рождения?
- Я пришел в театр в очень тяжелое время. В 1989 году всем было не до культуры, в зале сидело 12 человек. И не потому что были плохие театры или слабые спектакли, просто жизнь была непростой.
Помню, мы тогда собирались и говорили, если к нам придет более 12 человек, будем играть спектакль, если меньше — не будем.
Хотя всем известно, что Александр Блок, преподававший какое-то время литературу в университете, читал лекцию даже для одного студента. Представляете, известный поэт вел полноценное двухчасовое занятие для единственного слушателя! По-моему, это очень красивый поступок. В этом плане Александр Александрович как был, так и остается выше нас.
Какие еще у меня воспоминания? Много лет назад я работал в Театре Ленсовета, потом руководил драматическим ансамблем «Молодой театр» при Ленконцерте. Когда я стал режиссером Молодежного, со мной вместе пришли 15 артистов. Столько же актеров было и здесь. Тогда я принял решение, что не буду делить ребят на тех, кто служил на этой сцене ранее, и тех, кто пришел со мной. Теперь для меня все — свои.
Узнав о таком подходе, мои артисты решили, что я их предал. А «старички» подумали, что такое поведение — хитрый план… В итоге я попал в «мясорубку»: со мной конфликтовали все. Год я жил в очень тяжелой атмосфере.
И все время вспоминался любимый ход Сталина. Когда тот хотел уничтожить театр, он объединял его с другим. После чего актеры двух театров морально просто убивали друг друга. Слава Богу, в нашем случае этого не произошло.
Мы промаялись какое-то время, а потом выпустили спектакль по пьесе Мольера «Мещанин во дворянстве», и в театре наступил мир. Теперь у нас не просто мир, теперь мы — семья.
— Что объединило труппу?
- Совместная работа, совместные проблемы. Любые отношения проходят определенный путь, нам он тоже был необходим.
— Что вы предпринимали весь год, чтобы решить эту проблему и улучшить ситуацию?
- Я занимался телом. Изучал и практиковал упражнения известного немецкого врача-физиолога Шульца. Причем занимался ими постоянно, ведь я должен быть спокойным и ровным со всеми, не кричать и не обращать внимания на эмоциональные реакции актеров.
Позднее я занялся дыхательной йогой. Мой учитель живет в Мадриде, и до пандемии я ездил к нему каждые полгода. Этот Человек морально меня спас.
Кстати, встретились мы с ним весьма интересно. Придя ко мне на День рождения, моя давнишняя знакомая спросила: «Хочешь, я подарю тебе учителя?» И протянула его визитку. После чего рассказала, что этот человек 20 лет провел на Тибете и стал настоящим Гуру. Я позвонил. И этот звонок перевернул мою жизнь.
Теперь у моего учителя занимается четверо актеров нашего театра. Но он берет не всех, например, мою дочь учить пока отказался. Сказал, что она еще не готова.
А вообще я убежден, надо иметь железную волю, чтобы каждое утро 28 минут заниматься йогой.
— В одном из интервью вы сказали, что театр и церковь занимаются одним и тем же — душой. Считаете ли, что режиссер — отчасти священник?
- Недавно мы заново освещали театр. Священник, который к нам приходил, сказал, что каждый спектакль Молодежного (а этот батюшка часто посещает наши постановки) — это проповедь. А он очень тонкий человек, бывший музыкант.
Я согласен с ним в том, что без божественного соединения невозможно создать хорошую театральную работу. В этом смысле режиссер, действительно, отчасти священник.
— Как вы оцениваете состояние современного российского театра?
- На мой взгляд, театр сейчас разделен на три направления: есть классический, авангардный и современный. Молодежный относится к современному, и это, на мой взгляд, лучший вариант. Поскольку он соединяет в себе сильные стороны всех групп.
— Как вы относитесь к театральной критике?
- Однажды, когда мы обсуждали этот вопрос с моим учителем, он сказал: «Ты знаешь заповедь: «Не суди, да не судим будешь»? Разве после этого постулата написано, что ему должны следовать все, кроме театральных критиков?»
— Пересматриваете ли записи своих старых спектаклей? Как воспринимаете их по прошествии времени?
- Какие-то пересматриваю… Все знают, что высшее искусство на земле, это музыка. Она сразу попадает в душу. Спектакли нашего театра сочиняются так, чтобы они звучали, как музыка. Здесь важно все: длина слов, знаки препинания, паузы, интонации артистов.
Сочинение таких «текстов» — очень трудная работа. Но изначально ее продумывает режиссер. Зрители часто говорят, что воспринимают наши произведения на одном дыхании. Но такое восприятие срежиссировано! Мы выстраиваем ритм и каждое слово превращаем в ноту, поэтому и ставим свои спектакли больше года. Зато и смотреть наши работы можно спустя много лет.
— Вы знаете, как воздействовать на зрителя и срежиссировать чужие чувства. А что при просмотре чужих постановок способно вызвать реакцию у вас?
- Ну, ведь есть много мастеров, продвинувшихся дальше меня. И я с интересом смотрю их работы.
Мой любимый режиссер — Товстоногов.
Очень интересен мне итальянский режиссер Джорджо Стрелера. Когда-то я смотрел в Петербурге его спектакль «Слуга двух господ». Джорджо очень смело работал с ритмами и словами. Эту постановку играли 50 лет, но она до сих пор смотрится на одном дыхании.
— А как вы относитесь к использованию на сцене современных технологий?
- Кто не умеет строить сцены, тот включает экраны.
— Что вы делаете, чтобы актеры оказались с вами на одной волне?
- Изначально я выстраиваю весь спектакль мысленно, прихожу на репетицию и начинаю играть его перед артистами. Показываю: как я вижу эту постановку. А актеры должны понять мое видение и повторить. Режиссер — это артист для артистов.
— В 2021-м вы поставили «Дон Жуана» на сцене Большого. Вам было страшно соглашаться на такой эксперимент?
- Да нет, не страшно. Мне объяснили, чего от меня хотят. А потом мы вместе с моим любимым балетмейстером Сергеем Грицаем год готовили эту постановку.
Я согласился на этот эксперимент только потому, что мне было интересно проверить себя. Представляете, вы приезжаете на репетицию, а перед вами стоит 150 актеров: балетные, драматические, оркестр. Для сравнения — в моем театре в спектакле максимально занято 30-35 человек.
— Как вы выбираете произведение, которое будет поставлено на сцене Молодежного?
- Я читаю пьесы. И когда чувствую, что в душе раздается щелчок, понимаю: это мое произведение. Никогда не вынашиваю свои идеи ни 10, ни 20 лет. Могу сказать точно, ни у кого не получилось воплотить 20-летние замыслы.
Во-первых, человек меняется. А, во-вторых, за столько лет режиссер у себя в голове уже столько раз ставит этот спектакль, что возникает вопрос: зачем делать то же самое на сцене?!
— В декабре 2022 года на сцене вашего театра был показан спектакль «Оружие сердец». Чем порадуете зрителей в этом году?
- Мы хотим возобновить «Касатку». Произведение, по которому поставлен спектакль, Алексей Толстой написал к своему Дню рождения — за три дня.
На сцене Молодежного эта постановка шла 20 лет. Зрители ее любили, но за два десятилетия артисты стали старше, и мы решили ввести новых исполнителей.
— Старый состав, наверное, очень недоволен?
- Нет, что вы! Артисты сами сказали, что больше не могут играть в этом спектакле. Они изменились, повзрослели и теперь считают, что выходить на сцену им неловко. Спектакль должен выйти к 8 марта. Думаю, старый состав будет лучшим помощником новому.
В мае стартует спектакль по трагедии Горького «Васса Железнова». Мы взяли первый вариант произведения, в той версии, где нет коммунистической идеологии.
А еще начали репетировать пьесу известного английского драматурга Теренса Рэттигана «Глубокое синее море». Она произвела на меня сильное впечатление.
Ее сюжет прост: влюбившись, женщина уходит от богатейшего, преуспевающего мужа к обыкновенному мужчине. Однако, ее нового супруга забирают на войну. Это испытание делает его черствым настолько, что он теперь даже не понимает, зачем поздравлять свою любимую с Днем рождения…
В произведении нет ни измен, ни скандалов, ни драк, но там есть абсолютное непонимание мироощущения другого человека. На мой взгляд, очень современная проблема.
Я выбрал эту пьесу в период, когда отношения с Европой стали прохладными, а нашу культуру начали запрещать. Перед постановкой мы написали письмо правообладателям, спрашивая: можно ли поставить заинтересовавшую нас пьесу. Они определили условия: мы можем взять это произведение, но на сцене персонажей мужского пола должны играть только актеры-мужчины, женского — актрисы-женщины, нельзя менять местами акты и сцены. Мы, конечно же, легко на это согласились.
— И последний вопрос: скажите, пожалуйста, как несколькими словами вы можете описать Молодежный театр?
- Он легкий, весенний и добрый.
В январе Молодежному театру на Фонтанке исполнилось 43 года.