Источник – Литературная газета №27 от 7 июля 2021 года
Текст – Виктория ПЕШКОВА
Тройной юбилей Молодёжного театра на Фонтанке пришёлся на пик прошлогоднего карантина. Торжества отложили и через год пригласили друзей пройти «вакцинацию театром».
Жизнь распорядилась так, что для петербургского Молодёжного театра на Фонтанке в один год юбилейными становятся сразу три даты – создание самого театра, день рождения худрука и стаж его руководства. В 2020-м театру исполнилось 40, Семёну Спиваку – 70, 30 из которых он стоит на капитанском мостике этого «фрегата», как его именуют актёры Молодёжного. В том июне всё прошло тихо, по-домашнему, поскольку все по домам и отсиживались. Но никакой zoom – и этому можно только радоваться – пока живого человеческого тепла заменить не способен. Сколько ещё волн пандемии нас ожидает, предсказать не возьмётся никто, но заядлым театралам давно известно, что самый эффективный метод противодействия любым неприятностям – это «прививка» театром. А где же её и делать, как не в многопрофильной «Клинике острых творческих состояний на базе обители святого Симеона»: Молодёжному никогда не изменяло чувство юмора по отношению к себе в искусстве. Озорной и азартный юбилейный капустник, устроенный по случаю «пролонгированных» юбилеев, – ещё одно тому подтверждение.
«Подставить зрителю плечо!» – девиз этого театра самого рождения. В 1980м Владимир Малыщицкий начал строить его с нуля в пря- мом и переносном смыслах слова – преодолевая барьер между «самодеятельным» театром и профессиональным, обустраивая вместе со своими артистами заброшенное помещение, где когда-то размещался один из самых любимых ленинградцами городских катков. Молодёжный на Фонтанке открылся спектаклем «Сто братьев Бестужевых» по пьесе Бориса Голлера. Сегодня отсутствие «четвёртой» стены между сценой и залом в порядке вещей, а сорок лет назад публика была изумлена тем, что имела возможность практически участвовать в про- исходящем на сцене, заглянув в глаза актёру. Театр, созданный Малыщицким, – честный, упрямый и искренний, абсолютно сознательно отказы- вался играть со зрителем в поддавки: артист не мог не видеть реакцию зала, не имел права не считаться с нею. «Голый нерв» Молодёжного нервировал мно- гих, особенно тех, кто считал себя вправе распоряжаться его судьбой. И строптивого режиссёра «ушли» из созданного им театра.
В 1983 году Молодёжный на Фонтанке принял Ефим Падве, режиссёр совершенно иной генетики, но той же убеждённости – театр и для него был не местом работы, но служением, исполнением своего предназначения на земле. Каждый его спектакль и был, по сути, о том, возможно ли человеку, со всех сторон теснимому общественными условностями и фальшивыми ценностями, сохранить себя и исполнить предначертанное ему. Квинтэссенцией театральной философии Падве стала вампиловская «Утиная охота», последний спектакль, поставленный им на сцене Молодёжного. Когда вера в преобразовательную миссию театра как искусства иссякла, режиссёр отказался от руководства коллективом. Но назвал того, кто, по его мнению, был способен задать Молодёжному новый вектор движения per aspera ad astra.
На тот момент Семён Спивак возглавлял Молодой театр при Ленконцерте, на спектакли которого публика не ленилась добираться куда-то на дальнюю окраину сумрачного города. Ехали за теплом и светом, поддержкой и участием. В надежде на задушевный, доверительный разговор о самом важном и насущном. И надежда эта всегда сбывалась. И вот уже четыре десятилетия с лишним они приходят за тем же самым в Измайловский сад на берегу Фонтанки, в театр-дом, где их всегда ждут и всегда им рады. Здесь умеют слушать и слышать, умеют о сложном говорить просто. Для Семёна Спивака театр всегда был и будет палатой интенсивной терапии для покорёженной жизненными невзгодами человеческой души. Он, конечно же, романтик. И понима- ет, что театр не может всех спасти и осчастливить. Но протянуть руку помощи – обязан. Особенно тому, кто с пути сбился, в тупик попал и сам выбраться из него не в состоянии. Потому как, по его искреннему убеждению, для того и был театр когда-то придуман. «Мы пытаемся при- слушиваться к природе, – раскрывает свой самый большой секрет Семён Спивак. – В сутках есть день и ночь. Есть теа- тры, которые ставят только про ночь, есть – только про день. Мы же пытаемся ставить и про то, и про другое. Потому, что день рано или поздно сменится ночью, но за ней придёт новый день. Мы строим спектакль по принципу суток. Вот из этого и получается легко о глубоком».