ТРЕХГРОШОВАЯ ОПЕРА16+

Странно, что Спивак и его команда, шагу ступить не желающие без музыки, поющие, как только представятся удобный случай и сценическая ситуация, потрясающе исполнявшие русские песни в «Грозе», так, что душу вынимали из зрителя, устраивавшие чуть ли не слет рокеров в те вечера, когда шел «Ван Хален», а «Беса ме мучо» в «Танго» сделавшие практически русской народной песней, — всего лишь один раз поставили мюзикл. «Трехгрошовая опера» осталась в памяти как один из лучших спектаклей середины девяностых. <…> Сочетание со шлягерным теплом легендарной музыки Курта Вайля, звучавшей в Измайловском саду так страстно, так азартно, что, казалось, эта музыка легко достигала берегов Фонтанки.
Ольга Скорочкина «Нескучный сад Семена Спивака». СПб., 2006.

Брехт писал о неправильном обществе и надежде на его уничтожение. По всей вероятности, Семен Спивак тоже поставил спектакль о надежде — на лучшее в человеке, на сострадание и милосердие, на любовь и дружбу. Этим и обусловлен своеобразный подход театра к Брехту — не только сложностями освоения его эстетики, но и желанием донести до зрителя «три гроша надежды». <…> Финальный поклон поставлен им как еще один «трехгрошовый финал» — актеры азартно танцуют Blue Suede Shoes. Потом выходит сам Спивак, надевает темные очки и неистово отплясывает рок-н-ролл с исполнительницей роли Люси. Зал ревет от восторга.
Карина Добротворская. «Коммерсант». 1995. 6 июля.

…Когда накануне премьеры режиссер пояснял: «Я хочу ставить Брехта как Чехова», — еще гадали, что же из этого выйдет. А получилась и вправду тоска по лучшей жизни, и музыка играла так весело, и казалось, еще немного . <…> Тогда некоторые обвиняли Спивака в оправдывании мерзавцев, которыми он населил свой спектакль. Режиссер же не оправдывал их, он просто выводил их на сцену, к людям, сидящим в зале. Спивак первым в Петербурге показал их такими, какие они есть, не утрируя, не превращая в злодеев или карикатуры. Мэкки, Дженни, Полли, Люси, Пантера-Браун выглядели заурядными соседями нашими или знакомыми. «Люди! – словно вопрошал последний романтик отечественной режиссуры, – как же вы дошли до этого?».
Елена Маркова, Елизавета Минина. «Театральная жизнь». 1999. №8.