ЗОЯ БУРЯК: «МНЕ НЕКОГДА ЗАНИМАТЬСЯ ДИЕТАМИ»

– Зоя, сейчас вы снимаетесь в фильме о Людмиле Гурченко. Довелось ли встречаться с ней в жизни? – Увы, Людмилу Марковну я видела только в кино. Она поразительная актриса – тонкая, импульсивная, изысканная. – Как и Гурченко, вы выросли на Украине… – Точнее, в Одессе. Это совершенно особый город, не похожий ни на какой другой. Там даже язык свой. Помню, на первом курсе института студентов разделили на две группы – ленинградцев и всех остальных. Я сильно переживала за букву «с», поэтому старалась выговаривать ее особенно тщательно. Но педагог Валерий Николаевич Гелендеев, обладавший натренированным слухом, сразу определил мой «одесско-сибирский» выговор и вынес решение: «Вы хитрая, но все равно попадете в группу для отсталых». Кстати, украинский язык я до сих пор не забыла. Мне часто достаются роли хохлушек, и тут уж я не стесняюсь (улыбается). – В Одессе характерный юмор. Вы так шутить умеете? – Из серии «Закрой шторы, а потом рот, и сделай ночь до вечера»? Такие перлы выдавать не могу, но шутить люблю. Для меня Одесса – это не только юмор, но и море. Из Красноярска мы переехали весной, и сразу на море. Я восхищалась его мощью и красотой. Со временем стала обращать внимание на архитектуру, которая, кстати, очень напоминает петербургскую. Но Одесса – это еще и очень вкусная еда. Обожаю фаршированную рыбу. Прошу не путать с форшмаком! Приготовление фаршированной рыбы – дело очень трудоемкое. Нужно аккуратно, «чулком» снять кожу, из мякоти сделать фарш, добавить специи, лук, рис или перловку, утрамбовать этой начинкой кожу и запечь. Получается божественно! – А что готовила ваша мама? – Мама родилась в Ленинградской области, поэтому на столе присутствовали в основном торты, фаршированный перец, борщ, колбаски из курицы, жареные бычки. Знаете, как правильно их готовить? В панировке из кукурузной муки! Тогда они получаются особенно хрустящими. – Как вкусно вы рассказываете! Не горько за то, что там сейчас происходит? – Жаль людей, оказавшихся в этой политической и информационной ловушке. Недавно приезжала к маме в гости и нашла у нее конвертик от Юлии Тимошенко. Текст примерно такой: «Простите, что не могу прийти к вам лично, поэтому обращаюсь письменно. Настали сложные времена. Мы не предполагали, что в отношении Украины Россия проявит агрессию. Но Путин на нас напал. Мы должны сплотиться и защитить страну». И это звучит из телевизора, радио, газет. Конечно, при такой массированной атаке люди верят подобному бреду, многие враждебно настроены к русским. Это ужасно! Нам нечего делить, мы братские народы. У меня папа украинец, а мама русская, что я должна делать с такой анкетой? – А кризис в России вы ощущаете? – А как же? Стоит сходить в магазин, и все становится понятно. Приходится подолгу задерживаться около полок, чтобы выбрать оптимальный вариант «цена – качество». То ли еще будет зимой! – Вам никогда не хотелось уехать? – Я люблю путешествовать, но эмигрировать не хочу! Да и куда? У меня здесь работа, мама, которой требуется внимание и уход. Недавно она нашла в себе силы прийти на мой спектакль «Любовь – не картошка…». В финале зрители стали аплодировать. Смотрю – и мама не отстает. Она у меня молодцом! Хорошая компания – Кем мама вас видела в будущем? – Учителем, врачом – словом, человеком с нормальной специальностью (улыбается). По ее настоянию я поступила в педучилище, директором которого, кстати, была мама Юрия Стоянова. Всех отправили в колхоз, а у меня как раз съемки в фильме «Подвиг Одессы». Конечно, я выбрала кино! По возвращении сокурсники устроили мне бойкот. Смеялись надо мной, никто не верил, что пройду в театральный. Директор меня не поддержала: «Мой сын тоже поступил, и никакого толку!» – С Юрием Стояновым вы познакомились уже в Ленинграде? – Причем совсем недавно – лет шесть назад. Хотя, конечно, я знала его по «Городку» – прекрасной программе, в которой было много хорошего одесского юмора. – А как вы попали в фильм «Подвиг Одессы»? – Я занималась в Школе киноактера. Все студийцы обязательно снимались хотя бы в массовках. Меня позвали просто подыграть Сергею Проханову. Отыграла – и тут услышала: «Ой, какая девочка хорошая! Дадим ей роль». Вот и стала я Ниной Воскобойник, которая по сюжету провожала на войну своего парня – Дмитрия Харатьяна. К тому времени он уже был звездой. Я стеснялась ужасно! Но Дима оказался нормальным парнем, без всяких капризов. Вообще этот фильм изобилует звездами: Наталья Гундарева, Всеволод Шиловский, Наталья Крачковская, Борислав Брондуков. Здесь же я познакомилась с Ниной Усатовой и Игорем Скляром – моими сегодняшними партнерами по сцене. Оказавшись на съемочной площадке, я долго не могла прийти в себя от осознания того, какие люди меня окружают. – В какие-то моменты вы мне очень напоминаете Наталью Гундареву. – Помню, на съемках «Одессы» вышла в поле, рассматриваю, так сказать, фронт работ: по сюжету нам надо было рыть окопы. Вдруг чувствую на себе чей-то пристальный взгляд. Оборачиваюсь и вижу Гундареву, которая внимательно меня рассматривает. В голове промелькнуло: «Наверное, тоже уловила сходство». – Автографы у знаменитостей просили? – А как же! Подходишь к Адомайтису или Брондукову, они смотрят на тебя: мол, ну зачем вам это нужно? Конечно, нужно! Это же такой раритет! Однажды с подругой увидели Валентина Смирнитского: «Портос идет! Побежали!» Гололед, снег, а мы несемся не разбирая дороги. Валентин Георгиевич понял, что его преследуют, и тоже ускорил шаг. Нагнали мы его только в Театре на Малой Бронной и взмолились: «Нам автограф!» Он сжалился и расписался на пластинке «Летучий корабль». – В фильме «Холодное лето пятьдесят третьего...» вас тоже окружали звезды. Сложно было? – Сложность была одна – я настраивалась на серьезный лад, а Валерий Приемыхов беспрестанно шутил. Хохотала до слез, никак собраться не могла! А если серьезно, для меня было непросто пережить холод. В фильме есть сцена, когда я плыву, затем выхожу на берег и бегу от бандита. На экране она длится две минуты, а снимали мы целый день. Было прохладно, но в воде не так холодно, а вот на берегу, в мокром платье, – те еще ощущения! Замерзла невероятно и на следующий день слегла с ангиной. Режиссер возмутился: «А где Зоя? Заболела? Странно…» Конечно, он-то весь день в теплом пуховике провел. – Насколько я знаю, из-за этого фильма вам пришлось уйти от Льва Додина. – На курсе создали искусственные условия, при которых в жизни студентов не было ничего, кроме института. За два года я не видела ни одного спектакля, кроме постановок Льва Абрамовича, на которые он иногда позволял нам приходить. Причем обязательно всем курсом. Если, не дай бог, кто-то отделялся от коллектива, он тут же становился предателем и ему грозило отчисление с курса. Возможно, Додин хотел оградить нас от ненужного, с его точки зрения. Но в конце концов, я вправе сама решать, что смотреть, а что нет. Так что мне хотелось свободы. Когда меня пригласили на съемки, я знала, что Додин не отпустит. Так и случилось: «Пока вы студентка моего курса, это невозможно!» – «Тогда давайте я больше не буду вашей студенткой!» Такого поворота он не ожидал и стал меня уговаривать: мол, не торопитесь, давайте подождем. Но я уже не хотела. – Как сокурсники восприняли ваш демарш? – Не все выдерживали такой режим, поэтому многие отнеслись с пониманием. – После «Холодного лета…» вы проснулись знаменитой? – Меня просто стали узнавать. Весь день я проводила в институте, так что слава настигала меня исключительно в транспорте. Однажды возвращалась с тяжеленной посылкой с книгами. Подхожу к общежитию и слышу: «А я вас узнал!» Оказывается, парень шел за мной от самой почты и, вместо того чтобы помочь, гадал, я это или нет. – Сейчас многие женщины воспринимают мужскую заботу как оскорбление, предпочитая все делать сами. – Нет, я люблю, когда мужчина ухаживает, дарит цветы, подает руку, придерживает дверь. С удовольствием это принимаю. Какой мужчина это выдержит? – Не жалеете, что посвятили себя творчеству, а семейная жизнь пока не сложилась? – Не буду Бога гневить и жаловаться. Я довольна своей судьбой. Конечно, я не предполагала, что профессия станет образом жизни. А совмещать семью и театр сложно. У меня, по крайней мере, не получилось. Вряд ли мужчина согласится ждать, пока завершится мой проект. Да и у меня после такого марафона ни на что не хватает сил. – Не пугает пустота в доме? Ведь наверняка хочется с кем-то поговорить, чем-то поделиться? – Для разговоров мне вполне хватает телефона! Раньше у меня был кот. Прожил со мной 13 лет и умер. Мне кажется, что ему не хватило внимания и любви – в последнее время я была очень занята, вот он и затосковал. Переживала страшно – такой был умница и красавец! С животными я легко нахожу общий язык. – А с детьми? – Тем более. У меня крестник, племянник – всегда есть кому почитать, с кем по­играть, погулять. Кстати, мой девятилетний крестник хочет быть артистом, он даже дебютировал в нашем театре. – Сейчас модно худеть. У вас никогда не возникало такого желания? – Иногда думаю, что для здоровья неплохо бы сбросить несколько килограммов. Я даже предприняла несколько попыток, достаточно удачных. К сожалению, вес быстро вернулся. Прежде всего потому, что есть понемногу и часто при нашей профессии не получается. Я же не могу во время съемочного процесса заявить: «Извините, мне пора есть!»