Источник – журнал «ПанорамаTV»
Беседовала Лариса ЦАРЬКОВА
Семен Яковлевич, какие надежды вы связывали с Молодежным театром, когда пришли сюда тридцать лет назад? Удалось ли вам реализовать ваши замыслы?
Отвечу остроумно: поскольку никаких надежд у меня не было, мне все удалось. (Смеется). Знаете, я уже двадцать лет занимаюсь йогой. В дзен-буддизме есть такой постулат: «Просто живи, здесь и сейчас».
Что сказать… Театр принял меня в штыки. Здесь была своя труппа, а я привел еще пятнадцать человек. Конечно, было тяжело – настолько, что в течение года я ежедневно выпивал, правда, понемножку. Притом, что я человек непьющий. Сейчас подумал: еще никогда об этом не говорил… На самом деле, это чудо, что нам удалось соединить две труппы. Знаете, когда Сталин собирался уничтожить какой-то театр, он объединял его с другим. Это отработанная большевистская схема – два коллектива, как правило, сжирали друг друга. А мы выжили…
Повторюсь, было сложно. Но в этом и плюс. Художник не должен жить в зоне комфорта, зарастать творческим жирком.
Вы когда-нибудь жалели о своем решении возглавить театр?
Каждый день! (Смеется). Наполеон как-то сказал, что признает демократию всюду, кроме армии и «Комеди Франсез». От себя добавлю, что в армии навести порядок, пожалуй, легче. В театре очень трудно сделать так, чтобы и волки были сыты, и овцы целы. Мне близка опять-таки дзен-буддистская формулировка, что оптимальным является решение, при котором пострадает наименьшее количество людей.
Сегодня опять все заговорили, в какое сложное время мы живем. А вообще, бывают не сложные времена?
Думаю, нет. Бог так придумал, что человеку все время чего-то не хватает, что-то у него не получается. Например, я заметил, что очень богатые люди часто теряют близких, становятся одинокими, а очень успешные могут разрушить все, что имеют - вот как «Битлз», которые на пике славы вдруг распались. Кстати, есть версия, что их жены поссорили. (Смеется). Не знаю, как этот закон называется, но он работает. Человек все время должен двигаться, чувствовать жажду.
Уже много лет театр открывает сезон любимейшим зрителями спектаклем «Касатка». Почему одни спектакли живут по двадцать лет, а другие несколько сезонов?
Поставить живой спектакль очень трудно. Ты должен услышать, о чем думают люди. Как сказал великий английский режиссер Питер Брук: «Сделать невидимое видимым». Нужно нащупать в пьесе вечную проблему, потому что она не лежит на поверхности. Например, «Касатка», на первый взгляд, всего лишь комедия о любви. Но на самом деле, это история о том, как часто мы не слышим самих себя и своих близких. И зритель, смеясь и радуясь на спектакле, в то же время начинает задумываться об этом.
В конце прошлого сезона театр выпустил премьеру «Кабала святош/Мольер» по пьесе Булгакова. Что для художника значит свобода?
Когда-то при королях были шуты, которым позволялось все. Они не столько шутили, сколько говорили правду. Мне кажется, быть свободным - это иметь объективный, не ангажированный взгляд на события. Видеть жизнь в мощнейшем балансе добра и зла. Священник, который освящал наш театр, сказал: «Если бы зло было сильнее добра, оно бы давно победило». А некоторые режиссеры, к сожалению, видят только зло. Дают зрителю искаженную информацию.
И как сохранить это баланс?
Мне удается сохранить баланс, потому что я каждый день занимаюсь йогой. (Улыбается). А если серьезно… Когда-то в нашем театре работало очень много приглашенных режиссеров. Почему сейчас все изменилось? Это вопрос доверия. Многие не понимают, что в чужой монастырь со своим уставом не ходят. Во всем мире театральные эксперименты проводят в подвалах, а у нас на больших сценах, в государственных театрах. Идет необъявленная война! Если ее не остановить, вырастут поколения, которые будут принимать эксперимент за настоящее искусство. Это может плохо кончиться.
Вы же знаете, что старший брат Чехова Александр тоже был литератором. Я как-то прочитал письмо Антона Павловича, где он советовал: «Саша, не пиши о себе, пиши о людях». А многих наших режиссеров интересуют только они сами. На западе этой болезнью все уже переболели. Как говорит профессор Черниговская, постмодернизм всем надоел. Но сила инерции велика (это я как бывший инженер говорю), поэтому у нас не все еще поняли, что сегодня нужно протянуть зрителю руку, подставить ему плечо.
Сегодня театры стараются привлечь зрителя скандалами.
Мы никогда не занимались спектаклями - скандалами. Знаете, я очень люблю художника Валентина Серова. У него есть картина «Дети» - два мальчика смотрят на бескрайнее, бушующее море. Потрясающий образ! Меня эта картина забирает полностью. А вот картины Энди Уорхолла абсолютно не трогают. Двадцать изображений Мэрилин Монро… Интересно, но что мне это дает?
Искусство призвано восполнять дефицит чувств. Жизнь тяжела, опасна, поэтому человек все время настороже. А когда включается ум, отключаются чувства. И чтобы заполнить этот вакуум, кто-то пьет, а кто-то идет в театр.
Конечно, можно обойтись без искусства, без литературы – пандемия это доказала. Но что это будет за существование? Не влюбиться, не посочувствовать. А ведь все к этому идет. Не зря ученые всего мира говорят, что земля остывает.
Чего вы ждете от наступившего сезона?
Я никогда ничего не жду. Как нельзя ждать дождь, так нельзя ждать вдохновения. Иногда бывает засуха, а иногда льет как из ведра. И мне нравится эта непредсказуемость. Как сказал замечательный педагог нашей Театральной академии Анатолий Шведерский: «Надо все делать тщательно, потому что никто не знает, когда попрет правда».
А зрителям чего ждать?
В конце ноября – начале декабря выпустим «Женитьбу» Гоголя, над которой работает режиссер Александр Кладько, возобновляем «Касатку», продолжаются репетиции спектакля «В то время, когда я мог быть человеком» (инсценировка Алексея Исаевапо антиутопии Брэдбери «451 градус по Фаренгейту»), пьесам «Геркулес и Авгиевы конюшни» Фридриха Дюрренматта, «Бог резни» Ясмины Реза и «Я жду тебя, любимый» по пьесе Дарио Фо. Хотелось бы найти материал и для себя. Но как сказал мне Роман Виктюк: «Ты уж поставил все лучшие пьесы!» Ничего, дорогу осилит идущий…