Более полувека на сценах мира идут философские пьесы Жана Ануя – звезды первой величины в европейской драматургии. Глубокие по смыслу и изысканно простые по форме они всегда привлекали думающих и тонко чувствующих. Пьеса «Ромео и Жанетта», поставленная Семеном Спиваком и Марией Мирош в Молодежном театре на Фонтанке под названием «Нас обвенчает прилив…», исключением не стала.
Просить руки благопристойной и приятной во всех отношениях Юлии (Василина Кириллова) у ее отца в приморскую деревушку прибывают не менее приятная дама в возрасте и ее сын. Мать семейства в этом тандеме «ведущийведомый» – главное действующее лицо, и заведомо жаль Юлию: перспективе жизни с такой свекровью не позавидуешь. Алла Одинг играет Мать подробно, не жалея красок. А как еще можно играть тетку, которая лучше всех знает «как надо»? Как надо жить, как любить, как умереть, в конце концов... Фредерик (Константин Дунаевский) – ее сын и жених Юлии, хорош собой, бровь с изломом, стать, выправка, капитан в отставке: война завершена, пора жениться. Невесту он, кажется, искренне любит, да и мама советует: семейка, конечно, у нее не блеск – голь перекатная, но есть богатая тетка с наследством. А семейка, действительно, безалаберна феерически!
Отец Юлии в блистательном исполнении Константина Воробьева напоминает персонажа комедии дель арте: яркий, эксцентрический, балаганный. И одновременно трагически жалкий от того, что ушиблен навсегда бегством жены. Братец невесты Люсьен (в прекрасном, глубоком, точном, полном нюансов исполнении Сергея Яценюка) выступает в роли ироничного и несчастного рогоносца и мизантропа. Он – единственное звено, соединяющее непутевое семейство и связующее его с сверхправильными будущими родственниками. Он словно ведет повествование, комментируя развитие событий.
Семейка Юлии непрерывно пребывает в кипучем движении, таком кипучем, что даже степенная мамаша не в силах сопротивляться этой карусели, в центре которой – юная Жанетта. Она – дикий цветок, яркий и благоуханный, манящий и коварный. Эмилия Спивак обладает невероятным, магическим женским и артистическим обаянием: роль Жанетты словно создана для нее. Семен Спивак выстраивает эту роль бережно и точно, чтобы история не превратилась в фарс. Эмилия-Жанетта – порой чистой воды клоунесса, порой нежна и хрупка, как подснежник. И на протяжении всей роли – подсолнух, тянущийся к солнцу. Впрочем, само первое появление Жанетты – вспышка света и цвета: желтые цветы, красные чулки, ослепительно рыжие волосы. Неудивительно, что Фредерик мгновенно забывает про Юлию. Мгновенно влюбляется и даже не замечает рождения любви – мгновения, уловить которое редко кто из смертных в состоянии. В одну минуту влюбленные становятся слепы и глухи к остальному миру и... невыносимо болтливы от захлестывающего их прилива чувств. Грозного и порой непредсказуемого, каким может быть морской прилив.
Море тут – не метафора, а герой спектакля. Сценограф Александр Орлов, художники по свету Евгений Ганзбург и Радмира Ташкинова создают фантастическое по красоте и эффектности (спасибо современным технологиям и видеорежиссеру Валентину Суханову) пространство спектакля. За пределами сценического жилища героев, за огромными, во всю стену, окнами, то смеется, то стонет, то ревет море, пугая и восторгая игрой приливов и отливов, покоя и бури, неукротимое, как страсть, возникшая между Фредериком и Жанеттой. И оттого, что влюбленные так стремительно и неумолимо погружаются в пучину любви, становится понятно, что хеппи-энда не будет. И это при том, что Жанетта вовсе не роковая женщина, а скорее несчастный ребенок, тоскующий по любви и теплу. Ребенок, с молчаливого одобрения родного папаши ставший любовницей богатого соседа (жить семейке надо на что-то!). Ребенок легкомысленный, истеричный, невинный и порочный одновременно. Но и женщина-победительница, играющая чувствами других и сама жертва вечной игры. Кармен и купринская Олеся в одном лице. Вот Фредерик и не в силах сопротивляться этому стихийному бедствию, этому природному напору, этому вечному неистовому женскому началу... «Злее нет любви недуга». Именно это безволие и покорность судьбе играет Дунаевский. Выжив на войне, он обречен погибнуть в любви. Но он не сопротивляется судьбе, в отличие от Юлии, ожесточенное сопротивление которой, увы, оказывается бессмысленным.
Неотвратимо приближается трагическая развязка. Ритм спектакля точен. Он переходит от лихой польки к томному танго, и дальше – к тишине, замедляющей и останавливающей мгновения в любовной сцене Фредерика и Жанетты, когда воздух на сцене и даже в зрительном зале сгущается от страсти, когда нарочито медленно, плавно и синхронно они разуваются перед пылающим камином в лесной хижине, стремясь и одновременно страшась, наконец, прикоснуться друг к другу… И вновь жизнь начинает свой бег, словно ярмарочная карусель. И вновь волны неспешно накатывают на берег после очередного шторма, унося его разрушительные следы, в ожидании прилива…
Множество изящных и сочных деталей – звуков, движений, реплик – создают плотную ткань постановки. Игра цвета: скучный чернобело-серый мир Матери, Фредерика и Юлии, и брызги красок мира Жанетты, Отца и Люсьена (художник по костюмам Ирина Чередникова). Спектакль безупречен по степени понимания Ануя и по профессионализму, с которым найдено решение не самой простой для сценического воплощения пьесы классика. Вероятно, поэтому и вызывает постановка такие сильные эмоции у зрителей. Здесь плачут (а сегодня нечасто увидишь слезы зрителей в театре!). Либо задумчиво произносят: «Сижу в неопределенности и восторге, как Отец...» А тем, кто пребывает в недоумении – о чем это вообще? – хочется ответить: о любви. Семен Спивак вновь ставит спектакль о том, что движет светилами, дает нам жизнь, веру и надежду.