Источник - "Бинокль"
Текст - Анастасия Семенович
Молодежный театр на Фонтанке снова и снова, не смотря на авангардные веяния, дарит петербургскому зрителю традиционные жизнеутверждающие притчи. Историю про Наполеона сейчас можно воспринимать в самых разных плоскостях: как рефлексию на тему отношений народа и тирана, или счастья и несчастья, препарирование фрейдистских комплексов, мелодраму о превратностях любви. Наконец, как обращение к российскому имперскому прошлому или французскому настоящему (хотя никаких аллюзий не может быть, ведь спектакль готовился задолго до парижских событий). Итак, пред зрителем остров Святой Елены, по песку вяло шагает Наполеон.
Ясно одно – несмотря на название - «Последняя любовь Наполеона», это спектакль не о любви, а об одиночестве. Герой Михаила Черняка одинок среди трех тысяч невидимых английских солдат и еще более одинок среди двух генералов, которые по какой-то романтической инерции остаются подобострастными бездельниками даже далеко в океане. Генералы сетуют на крыс. Зритель их так ни разу и не увидел, но они кажутся более живыми, чем люди в потрепанных мундирах. Это один из «острых углов» текста, который в Молодежке удачно стилизовали под себя: в диалогах много натурализма и не самых приятных бытовых подробностей, однако декорации от начала и до конца выглядят предельно романтично.
Открывающая сцена с торжественным и бессмысленным облачением Наполеона в иконографический серый плащ и поднятием потрепанного флага Республики задает грустный, ироничный, даже слишком романтический пафос. С ним контрастирует пантомима подобострастия, разыгранная генералами, и удрученные, тяжелые жесты «императора».
После этой печальной статичной картины на сцену врывается Жозефина в исполнении Дарьи Юргенс, и действие закручивается по спирали. Неухоженная, обветшалая хижина обрастает сохнущим бельем, скатертями, кухонными звуками. Внутренние перемены еще масштабнее: бравая Жозефина как «человек из народа» становится тестом на человечность для юного капитана Эндрю и наполеоновских генералов. Кто-то принимает ее, а кто-то хочет сжить с острова под предлогом того, что женщина не приносит удачи на корабле.
Именно корабль, а не остров напоминают декорации: тут и капитанский мостик, и штурвал, и флагшток. И даже сомнительная пища и походный быт. Аналогия с кораблем удваивает романтику и сводит на нет все натуралистические подробности. Крики чаек, шум океана и корабль, с которого бегут люди, а не крысы. Такой антураж неожиданно подбивает героя Наполеона порассуждать о счастье, и он даже почти приходит к выводу, что он счастлив здесь, с парижской кухаркой и в загрязненном птицами мундире.
Но, несмотря на соблазн, режиссер не слишком сближает Наполеона с Жозефиной. И именно в самый душещипательный момент, когда император и кухарка вспоминают родную деревушку и поют народные песни, на зрителя накатывает мощная волна жалости к «тирану». К императору, который закапывается в свое прошлое, потому что песка на целом острове ему мало.
Ближе к финалу нарастающую драму все гуще оттеняет сарказм: Жозефина танцует с Наполеоном корсиканские танцы, предлагает назвать в его честь торт и самогон ее родственников, чтобы хоть как-то увековечить императора. Иначе помнить его будут только тысячи мертвых солдат, считает она. Эти светлые идеи уплывают вместе с ней в Париж. На острове она оставляет свои реализованные мечты, уязвленное эго корсиканца и … торт.
По сюжету, Наполеон переживает, что его забудут. Он боится этого больше всего, и этот страх здорово уменьшает масштаб личности, а вместе с ним сходит на нет и тема государственности, отношений консула с народом и прочие гражданские мотивы. Героиня Жозефины далека от глобального исторического мышления, она пытается подарить императору простое «огородное» счастье, которое в свежей морковке, чистой скатерти, козьем молоке, между делом уверяя императора, что смысл жизни нужно найти заново.
Получилась трогательная история о том, как император перестал быть императором. Генералы разбежались, пальто на одинокого изгнанника надевает британец Эндрю. Все-таки Наполеон остался где-то там, под Ватерлоо, а на острове жил честолюбивый маленький корсиканец, который скучал по Родине. Молодежный театр на Фонтанке показал зрителю великого императора просто человеком, которому не чужды мысли и чувства, знакомые многим.