Источник – журнал «Театрал», февраль 2023 года
Беседовала Мария МИХАЙЛОВА
Актриса театра и кино Эмилия СПИВАК – дочь худрука Молодежного театра на Фонтанке Семена Спивака – впервые вышла на сцену в 12 лет с «Письмом Татьяны», впрочем, становиться артисткой поначалу не собиралась. Но в итоге выбрала актерскую профессию и не жалеет об этом.
– Эмилия, если вспомнить раннее детство, какие первые воспоминания о театре? Это Театр на Фонтанке?
– Это был «Молодой театр», которым папа руководил. К сожалению, не помню точно, где он тогда базировался. Кажется, в каком-то ДК. И родители меня брали туда с собой, там был очень хороший спектакль «Дорогая Елена Сергеевна». Это мои самые первые театральные впечатления, мне было тогда лет шесть или семь.
– Вы видели спектакль или бывали на репетициях?
– Нет, на репетиции меня тогда еще не брали. Наверное, я не всё тогда понимала, но сидела в зале. Может быть, не весь спектакль, но хорошо помню «картинку» своего присутствия в зале, когда на сцене идет спектакль. Было очень интересно!
– А помните, как первый раз оказались за кулисами, что называется «внутри процесса»?
– Не было какого-то одного самого запоминающегося раза, когда бы меня это особенно потрясло. Ведь это являлось частью жизни. В нашей театральной семье это была довольно обыденная ситуация. Но помню, что мне очень нравилось смотреть, когда артистки гримировались. Нравилось заходить в костюмерный цех, где все эти костюмы можно было пощупать и, может быть, даже примерить какую-то шляпу. А еще очень нравилось, когда заканчивался спектакль – нас там было несколько детей примерно одного возраста – пока родители общались, пили чай, собирались, мы этой юной компанией бегали по сцене и какие-то свои «спектакли» разыгрывали.
– Кто-нибудь из этой компании тоже потом пошел по стопам родителей?
– Из нашей компании – Маша Леонова стала артисткой, Артем Петров – режиссером.
– Не было спектаклей, где надо было детям выходить на сцену вместе со взрослыми?
– Когда я была маленькой, у нас не было таких спектаклей.
– А школьного театра в вашей жизни не было?
– Нет, не было. И кружка никакого театрального не было. Единственное, что я помню – в первом классе мы делали спектакль «Кошкин дом», и я играла там кошку. А чтобы были серьезные занятия в театральной студии, такого не было. Но первый выход на сцену был, когда мне было 12 лет. Это произошло на каком-то юбилее театра – я читала письмо Татьяны к Онегину. Все очень волновались, и я, и папа. Это был эксперимент. Вначале – первые три строчки – у меня так дрожал голос и тряслись руки! Но потом я уже как-то смогла совладать с собой.
– Какие-то устраивались в театре праздники для детей?
– Конечно, устраивались новогодние елки. Я даже, став уже взрослой, очень любила приходить, смотреть эти новогодние спектакли. До пандемии у нас каждый год устраивались замечательные представления. И в этом году эта традиция возобновилась.
– Вы участвовали когда-нибудь в таком спектакле?
– Нет, я ни разу не участвовала. Вообще, я думаю, что работа для детей – это очень сложно. Надо быть очень смелым и находчивым, нужно уметь быстро реагировать. Держать детское внимание гораздо сложнее, чем взрослое. И наши самоотверженные артисты прекрасно это делают.
– Какие спектакли были у вас любимыми в папином театре?
– У нас тогда было не очень много спектаклей. Но мне кажется, что они все были настоящими жемчужинами. У нас была «Дорогая Елена Сергеевна», «Гроза», «Трехгрошовая опера», знаменитый спектакль «Танго» и очень классный «Мещанин во дворянстве». Я все их смотрела много раз.
– А на репетициях бывали?
– Папа почему-то всегда говорил, что он стесняется репетировать при мне и при маме. При близких людях он, видимо, как-то зажимался и чувствовал себя не очень свободно. Я не помню, чтобы я много на репетициях сидела. Когда уже прогоны были, тогда – да, а так – нет.
– В другие театры с родителями ходили?
– Наверное, куда-то ходили, но запомнилось только, как мы с мамой были на спектакле Резо Габриадзе «Вороненок». Это было очень трогательно и щемяще.
– Родители какие-то воспитательные или образовательные беседы с вами вели, разговаривали о театре, о литературе?
– Со мной никогда не вели такие беседы. Хотя читать я не очень любила. Единственное, что папа говорил, если я не начну читать, то вырасту неучем и бездарем. Это, пожалуй, самое большое, что было сказано по этому поводу.
– В какой момент решили выбрать именно актерскую профессию?
– У меня сперва не было четкого понимания, что я хочу заниматься именно этой профессией. Я вообще была очень романтичная, и серьезные вещи меня особенно не озадачивали. Я думала: «Может, буду артисткой, а может, юристом или адвокатом…». Совсем разные у меня были соображения на этот счет. Но все-таки я пришла к тому, что выбрала театральный вуз.
– Когда решили поступать в театральный, как программу выбирали?
– В моем багаже уже было письмо Татьяны к Онегину, потом возник рассказ Чехова «После театра» и стихотворение Саши Черного, по-моему, «Щенок». Басню не помню, какую читала…
– Папа помогал готовиться?
– Конечно! Грех было не воспользоваться такой возможностью!
– А музыкой в детстве занимались?
– Пыталась научиться играть на гитаре, но была очень неусидчивая, поэтому ничего из этого не вышло.
– Родители не настаивали, что обязательно нужна музыка или танцы?
– Я могу сказать, что родители вообще ни на чем особенно не настаивали, кроме того, чтобы быть порядочным человеком. А в смысле образования и обучения у нас все было довольно демократично. Конечно, я занималась и какими-то танцами, и еще чем-то, но вот так, чтобы всерьез и надолго, такого со мной не было. В принципе, «всерьез и надолго» началось тогда, когда уже появилась профессия. В театральном вузе, конечно, все было серьезно.
– Пришлось освоить всё, что необходимо...
– Да не то что «пришлось», мне просто всё очень нравилось. Мне было очень интересно и хотелось этим заниматься. Наверное, действительно я в какое-то свое место попала, поэтому делала там все с удовольствием, в отличие от школы, в которой я не очень понимала, чего от меня хотят.
– А когда вы пришли в Театр на Фонтанке уже как актриса?
– Это было на 4-м курсе института. Я пришла репетировать роль Дездемоны в спектакле «Отелло». Режиссер этого спектакля, зачинщик и идейный вдохновитель Алексей Утеганов предложил мою кандидатуру папе, когда артистка, исполнявшая роль Дездемоны, забеременела, а им надо было выпускать спектакль. Так я оказалась в Молодежном театре на Фонтанке.
– Легко было влиться в коллектив, который вас знал с детства?
– Нет, нелегко. И, пожалуй, я не могу сказать, что влилась в коллектив. Мне кажется, я вообще одиночка по жизни. Я прихожу работать и ухожу с работы. То есть я не могу сказать, что театр – это мой дом, как иногда говорят. Для меня дом – это дом, а театр – это театр. Вот для папы театр – это всё! Но это все-таки его детище, дело его жизни. Он – мужчина, и для него это главное. Я тоже очень люблю место работы, но я люблю его в смысле творчества, спектаклей, которые там идут, идей, которые транслируются, но не могу сказать, что это вся моя жизнь. Для меня театр – это место моей работы, службы…
– А кино?
– В кино – да, бывает очень тяжело расставаться с компанией, с которой так сросся за месяцы работы. И там все-таки мы проходим вместе через такие тяжелые условия. Бывает и холод, и жара, и ветра, и дожди – всё что угодно… Конечно, с этими людьми грустно расставаться и очень радостно встречаться потом по прошествии времени.
– Какие сейчас у вас проекты в кино и театре?
– Должен выйти на 1-м канале «Казанова в России» – проект, который мы очень ждем. Мне кажется, что это должно быть хорошее телевизионное многосерийное кино. В театре репетируем новую пьесу, но говорить об этом пока не буду. Скажу только, что пьеса о любви, о сложных взаимоотношениях мужчины и женщины. Надеюсь, что этот спектакль состоится.
– А режиссерской жилки по наследству вам не досталось?
– Иногда, конечно, меня какие-то режиссерские мысли и идеи посещают, но я понимаю, что для того, чтобы всерьез заниматься такой профессией, этого недостаточно. Во-первых, режиссуре нужно учиться, как и любому другому. А во-вторых, мне кажется, у меня нет тех личностных качеств, которые нужны, чтобы быть режиссером. В первую очередь, это воля и это колоссальная энергия. Это даже в хорошем смысле – одержимость, когда ты можешь своими идеями заразить других людей, чтобы они поверили и пошли за тобой. И делали это не из страха и не потому, что они работают под твоим руководством. А чтобы их действительно трогали, заводили идеи режиссера. Еще очень важно уметь не обращать внимания на что-то. И нужно огромное терпение. Целый набор особых черт характера!
– А для актера какие качества самые важные?
– Я думаю, что чувствительность, в первую очередь, и темперамент, конечно. Честность, умение видеть всё как есть. А еще искренность и юмор. Наверное, вот эти качества для меня главные.