СЕРГЕЙ БАРКОВСКИЙ ПРЕДСТАВИЛ ВОССТАНОВЛЕННЫЙ ЦИКЛ СПЕКТАКЛЕЙ

Постановки Андрея Андреева, созданные в начале 2000-х и отмеченные весомыми театральными премиями, объединили в два вечера. «История села Горюхина» (синтез драматического и кукольного театра «презентует» рукописи вымышленного Пушкиным писателя Белкина) задает тон, а «Авдей Флюгарин, или Commedia dell’arte из истории российской журналистики» (портрет критика и писателя Булгарина – как бы отражение Пушкина в кривом зеркале) и «Жуковский. Прощание» (трагическая судьба Поэта сквозь призму писем Жуковского Сергею Пушкину и Александру Бенкендорфу) искусно развивают и как бы закольцовывают этот уникальный цикл, в котором драматический и кукольный театры причудливо соединяются, а искусство декламации магическим образом подчиняется исполнителю и ведет к подлинному триумфу Театра одного актера. Барковский во всех трех работах доводит свою филигранную технику до абсолюта.

Разноплановый и здравомыслящий артист, обладатель безразмерной харизмы, на протяжении всей своей творческой жизни, насыщенной ролями и событиями, он нарасхват у режиссеров всех мастей в кино, на телевидении, на радио и на разных петербургских сценах, но остается верен Молодежному театру, в котором служит с 1992 года и где сыграл больше двух десятков ярких ролей. Среди любимых публикой ролей, созданных Барковским на сцене Молодежки, – доктор Чебутыкин из «Трех сестер» в постановке Семена Спивака. Спектакль о русской душе, названный создателями «ступенькой к Чехову», раскрывает мастерство артиста в самом широком ключе. Он выглядит трогательно жалким, бесконечно признаваясь сестрам в любви и дружбе («У меня никого нет, кроме вас!»). Но вот он – высоконравственный господин, которого от пошлости буквально передергивает («У Наташи рома-а-анчик с Прото-по-повым!..»), а через мгновение – разъяренный драчун, который в бешенстве лупит Соленого по лицу газетой («Черемша – лук, а чехартма – мясо!»). И его же не узнать в финале, где он мрачно философствует, скрывая за неловким ерничаньем чуть ли не жесткость («Тара-ра-бумбия, сижу на тумбе я»).

В образе Тартюфа в одноименном спектакле Андреева в Молодежном театре Барковский со знанием дела пробует на вкус мольеровский текст, наслаждаясь каждой фразой и как бы между прочим транслируя залу скрытую между строк мораль. Его Тартюф – личность неприятная и бесхребетная, сволочь последняя, алчное и похотливое существо. Это столь находчивый и обезумевший от собственной безнаказанности мерзавец, что его отрицательное обаяние гипнотизирует наподобие обманчивого величия гофмановского Крошки Цахеса…

К высокой степени безумства восходит актер и в спектакле «Рыцарь Серафимы» по первой редакции многострадальной булгаковской пьесы «Бег» 1928 года (режиссер Юрий Цуркан) на сцене Театра «Русская антреприза имени Андрея Миронова». У Барковского здесь одна из ключевых ролей. Его генерал Чарнота, бравый запорожский кавалерист, находящий упоение в бою и совершенно потерянный в бытовых неурядицах, – колоритнейшая фигура. Сцены с участием Барковского – лучшие в спектакле.

В той же «Русской антрепризе» можно увидеть совсем другого Барковского – в спектакле «Шутники» по одно­именной пьесе Островского (режиссер – тот же Цуркан), в котором говорят о деньгах и о том, что с ними лучше не шутить. Барковский здесь делает обедневшего чиновника Оброшенова, отца двух дочерей на выданье, классическим шутом: умным, хитрым, шкодливым и лояльным до самоотрешения. В отчаянии, что семья вот-вот пойдет по миру, он исполняет безумную пляску босиком на огромных гвоздях – и сирым и убогим, в ночной рубашке, отправляется унижаться к своему благодетелю…

Если просто пустить списком длинную череду ролей Барковского на сцене, на кино- и телеэкране, а в придачу – полученные им премии, призы и награды, то титры шли бы, наверное, добрых полчаса. Это, впрочем, отнюдь не означает, что артист, недавно разменявший шестой десяток и празднующий ныне четверть века служения театру, будет почивать на лаврах. Он еще не раз удивит и порадует ценителей своего творчества, к коим относят себя не только благодарные зрители, но и – совершенно искренне – коллеги по театральному цеху.