СЕМЕН СПИВАК НА РАДИО «ЭХО ПЕТЕРБУРГА»

Ведущая: Семен Яковлевич, добрый день! Семен Яковлевич: Добрый день! Ведущая: Я всегда называю Молодежный театр на Фонтанке «обитаемым островом в центре города». Объясню, почему «островом» – потому что, мне кажется, вы существуете вне всего, что происходит в Петербурге, и, я так понимаю, это сознательная позиция художественного руководителя. Семен Яковлевич: Зачем суетиться? Для того чтобы изучать человека, познавать его и себя, нужна тишина. Сейчас очень сложное, суетливое время, и для того чтобы заниматься наукой о человеке, нужно жить на острове. Ведущая: То есть вы пропагандируете историю о том, что театр – это изучение человека. Но человек ведь существует в конкретном обществе, и поэтому он меняется. Человек XX века и человек XXI века – это два разных человека. Семен Яковлевич: Человек – существо, которое меняет только внешние атрибуты, и он не познаваем до конца. Мы находимся в поиске. И до конца дойдем, может быть, только в XXII веке люди начнут больше понимать. Познавать себя – вот что задумано. Зрители к нам приходят, потому что они видят ту работу, которую, может быть, зритель не успевает делать сам – работу над собственными ошибками. Ведущая: Глядя на то, что происходит на сцене… Семен Яковлевич: И я вижу, как многие люди, думавшие, что совершили что-то неимоверное, посмотрев спектакль, находят прощение в театре, и… возможность начать еще раз. Кто-то из великих китайцев сказал, что настоящая ошибка – та, которую невозможно исправить. В спектаклях же драматургами показывается, что можно исправить очень большое количество ошибок. Я занимаюсь йогой и часто беседую со своим учителем: суть в том, что мы приходим в этот мир, чтобы расти. Прощая себя, человек, растет, открывается, освобождается… Ведущая: Раз уж Вы сами заговорили о йоге: недавно я общалась с Люком Персевалем, который приезжал на фестиваль «Балтийский дом». Он практикует йогу и считает, что йога на многое настраивает. Он даже занимается йогой с артистами перед репетициями и ведет дыхательные практики. Семен Яковлевич: Я еще до этого не дошел. Я как раз занимаюсь именно дыхательной йогой. Мой учитель, который живет в Мадриде, и 20 лет прожил на Тибете, считает, что дыхание – это все. И мне приятно считать, что у Персеваля также уклон в сторону дыхания. Ведущая: У него разные практики, я была на его мастер-классе, где упор был сделан именно на дыхательные практики. Так вот, задаю вам вопрос, который задавала и ему: все-таки театр –обычные режиссеры и актеры – это что-то ближе к разврату, а йога как раз одухотворяет… Семен Яковлевич: На счет разврата сказать не могу, я не знаю, но, конечно, в артистах в течение многих лет мной наблюдается некоторая легкомысленность, связанная с профессией. Я не думал, что мы будем говорить про йогу – но это интересно, я этим живу каждую ночь, потому что это очень тяжелый режим – нужно прийти домой вечером, поужинать – те, кто работают в театре, ужинают поздно, потом я должен ждать целый час, потом только 32 минуты заниматься йогой. Ведущая: Но вы же понимаете, ради чего вы это делаете? Семен Яковлевич: Я понимаю, и я вижу некое освобождение, которое произошло за эти 13 или 14 лет, которые я занимаюсь йогой, – освобождение головы. И еще, я чувствую, может, это прозвучит несколько заносчиво, что некоторые артисты смотрят на меня не только как на режиссера, а как на учителя. Ведущая: А кто-нибудь из артистов пытался заняться йогой? Семен Яковлевич: У нас пять йогов, мы у одного учителя. Мы как-то были с Испании на гастролях, и я познакомил артистов с Учителем. Но он работает не со всеми, кто к нему приходит, он не отказывает, просто интеллигентно уходит от близкого общения. И некоторые артисты пошли на это. Некоторых из них Учитель приблизил. И он очень долго их выдерживал, и меня – в том числе, последнего человека он принял где-то в полпятого утра. Ведущая: Он разговаривал с вами? Семен Яковлевич: Обязательно, он обследует человека. Если вас интересуют фамилии артистов, я могу их сказать – ведущая артистка Регина Щукина, замечательная артистка Наталия Дмитриева, в основном – я и женщины. Ведущая: Молодежный театр на Фонтанке славится женщинами… Семен Яковлевич: У нас женщины любознательнее, чем мужчины. У нас женский театр, если говорить о продвижении в жизнь, я только недавно думал, что у нас женщины больше и успешнее снимаются в кино. Хотя мужчины тоже неплохие, но, видимо, это «сверло» женское. Но это понять можно – потому что женщине дается больше энергии, чтобы она продолжала род… Ведущая: Может, женщина лучше ее сохраняет? Семен Яковлевич: Может быть, они мудрее… Сегодня не 8 марта, но я напрягу наших мужчин – с ними идешь на репетицию и чувствуешь, что они работницы. Надеюсь, понятно, что имею ввиду. Не все мужчины у нас работники. Все репетируют, все работают, но роют шахту женщины. В театральной академии считается, что если на курсе есть сильные женщины, то курс состоялся. У нас много сильных женщин, да и почти все спектакли у нас о женщинах… Ведущая: Вам интересно, видимо, исследовать природу женщины… Семен Яковлевич: Я разговаривал с Петром Наумовичем Фоменко, и он сказал, что у него тоже самое. Ведущая: Действительно, вспоминаешь курсы Фоменко, и первые, кто приходят в голову,– это Кутеповы, Тюнина… Ведущая: Возвращаясь к театру, вы – не тусовщик, не любите общественных собраний – и это тоже сознательно, внутренняя мудрость? Вы не лезете в политику. старайтесь не входить в советы... А почему? Семен Яковлевич: Иногда я вхожу в советы, но, если честно, порой я очень маюсь. Знаете, на первом курсе великий театральный педагог аркадий Юрьевич Кацман – мы на радио, к сожалению, мне не удается показать его пример – он взял гвоздь – и сказал: «Вот попробуйте забить молотком гвоздь, все время его переставляя. Вы не забьете». И я тогда понял, что бить нужно в одну точку, а не в шесть. Наверно, это повлекло за собой то, что я все время сосредоточен на том, над чем я работаю. А совещания или собрания мне мешают это делать. Ведущая: Вчера Путин встречался с Советом по культуре, и там Александр Архангельский вспомнил о деле Кирилла Серебренникова, назвав это «преследованием», а не «расследованием». Вот вы думаете о судьбе коллеги и понимаете, можете ли вы как-то повлиять на то, что происходит? Как вы относитесь к этой истории? Семен Яковлевич: Я, конечно, думаю. Мы подписали от хартии режиссеров бумагу…Самое главное, чему должны учить в театральной академии – это развитию интуиции, и она мне подсказывает, что все закончится хорошо. Ведущая: Правда? Для Кирилла хорошо? Семен Яковлевич: Когда я думаю в эту сторону, у меня напряжения не возникает. Потому что способность или талант – это чувствительность. Чем больше талант, тем больше чувствительность. Если ты думаешь о какой-то проблеме, и возникает напряжение, значит, там есть некоторая сложность и ее нужно решать. О чем каждый вечер наши спектакли? О стремлении человека к благородству, честности, смелости, решительности в сложные моменты. И, играя наши спектакли, мы тоже боремся за судьбу нашего товарища. Не совсем точно во всем мире, не только у нас, понимают, зачем собственно мы нужны – театры, композиторы, дирижеры, музыканты, артисты, кино. Я думаю, что мы очень нужны. Я бы не анализировал бы работу хирургов с такой смелостью, с какой политики говорят о нас. Я бы не осмелился. Я единственный хирургический инструмент знаю – «скальпель», а они все знают и очень много ошибаются. Ведущая: Они думаю, что все знают. Семен Яковлевич: Еще в школе я прочитал роман Иосифа Флавия «Иудейская война» – о том, как римляне завоевывали Иудею, они резали все и были очень агрессивны… В этот момент, когда кругом шла резня, старцы собрались и стали думать, как же сохранить дух нации. И они пришли к выводу, что нужно спрятать свитки. И именно благодаря этому остался вживых дух Иудеи. Это грандиозно подмечено очень большим писателем! Без духа ничто не может выжить. Без ощущения, что ты не только на земле живешь, но ты должен тянуться к небу. Ведущая: Вы понимаете, что очень много людей, которые даже не знают, что такое дух… Семен Яковлевич: Это очень грустно, и вчера мне было очень грустно. Мне кажется, что мы, все– филармонии, театры, кинотеатры, киностудии, мастерские живописцев, все-все-все (пусть не обидится на меня никакая профессия, которая занимается творчеством), мы – заводы по производству духа. Почему к нам такое отношение? И я говорю не только о России. Ведущая: Но в разных странах разное все-таки отношение… Семен Яковлевич: Оно чуть-чуть лучше, чуть-чуть хуже, но мы все равно для них чудаки. Ведущая: Сфера обслуги! Ведущая: Не могу не поговорить о вашем новом спектакли – Василий Шукшин «Обыкновенные чудики». Василий Шукшин в XXI веке – это интересно? Это тоже метод исследовать человеческую душу? Шукшинские персонажи в России есть? Семен Яковлевич: Да мы все шукшинские персонажи. Конечно же, у нас другие штаны и другие рубашки. Но относительно нашей жизни мы также наивны, доверчивы и также страдаем, как они. Это большая-большая дня нас работа, ведь на сцену выйдут студенты 3-го курса… Хотя в Академии считают, что это очень хороший курс. И хотя у меня к ним огромное количество претензий, ребята они замечательные. Ведущая: Человеческих претензий или режиссерских у вас к ним много? Семен Яковлевич: У меня к ним претензии от того, что они не очень интересуются тем, что вокруг. Ведущая: Они люди своего времени. Семен Яковлевич: Да это так, они сейчас все делают, чтобы расширить свои познания жизни. Я вот читал интервью с Сокуровым, где он сказал, что книги для него «сделали все, больше, чем учитель». Вот у них по этой части… Ведущая: Пробелы… Семен Яковлевич: Пробелы, да. Кто-то из известных людей сказал, что мы добывали знания с трудом, а они – в интернете добывают информацию. И отделил очень остроумно знания от информации. Ведущая: С другой стороны – быстрота реакции, клиповое мышление, как некоторые говорят. Семен Яковлевич: Наверно, это есть. В этом смысле они и нас учат, но мы тоже должны им что-то дать. И вот это постоянный обмен и является главным на занятиях. Рассказы трудные, известные. Это не пьеса. Мы еще не знаем, как мы будем склеивать. Но есть некоторые решения, которые предлагают сами студенты, и они мне нравятся. В том русле, что вы сказали, – они быстрее соображают, но им не достает из-за быстроты глубины, однако тут уже мы пытаемся что-то сделать. О современности Шукшина – вы, наверное, видели замечательный спектакль Театра Наций? Ведущая: Да! Херманиса! Как раз о нем и вспомнила! Вот, кто бы мог подумать, когда появился этот спектакль, что он вызовет такой фурор! На этот спектакль приходили совершенно разные люди… Семен Яковлевич: Я в ТЮЗе смотрел. Ведущая: А я в театре Ленсовета. И цены были заоблачные: семь тысяч рублей, а ведь это было лет пять назад. Зал был полон, и публика сидела достаточно обеспеченная. Семен Яковлевич: Несмотря на «стеб» и юмор, в этом спектакле были очень мудрые, глубокие и грустные, даже нелепые в своей грусти, повороты. Я думаю, у нас будет другой ход, но это все равно очень обучающий материал. Надо понять человека. Понять его и свои странности, и об этом рассказать. Если взять известный рассказ «Ваня, ты как здесь?» – о том, как режиссер, запутавшись в сценарии фильма, разговаривая с простым трактористом, понимает, что его сценарий просто ужасен. Это же очень талантливо! Профессиональный взрослый режиссер, разговаривая с трактористом, понимает, что он занимается ерундой! Это же здорово! Ведущая: Это, получается, студенческий спектакль, который потом может войти в репертуар? Семен Яковлевич: Вы знаете, я опираюсь на то, что было уже много раз было. В кабале – знаменитой книжке – написано… Ведущая: Святош?.. Семен Яковлевич: Нет, в книге. Но мы «Кабалу святош» тоже начинаем репетировать. Потому что Булгаков нас любит. У нас уже два спектакля идут, и «Дни Трубиных» шли 16 лет, мы его сняли. Ведущая: А сняли почему, кстати? Семен Яковлевич: Артисты сказали: «Мы переросли их, по возрасту». Ведущая: А вот Додин вводит новых, и продолжает жизнь таким образом. Семен Яковлевич: У меня не было времени, но я это сделаю. Вчера как раз спрашивал у директора, не разобрали ли еще декорации? У нас сейчас появились люди, которые могли бы это сыграть. Так вот, в кабале есть великая поддерживающая фраза, а ее писали несколько тысяч тому назад: «Все, что происходит три раза, будет всегда». Мне эта фраза очень помогает. Потому что все дипломные спектакли у нас идут десятилетиями – взять «Крики из Одессы» – на них до сих пор нет билетов, хотя в мае спектаклю будет 20 лет. Потом, «Жестокие игры», «Метро», «Идиот», и теперь, может быть, Шукшин. Но, так как это было уже четыре раза, стараюсь шутить я, то, наверное, это будет иметь свою немаленькую дорогу. Ведущая: Это в принципе уже традиция – вспомнили Кацмана – вспомнили «Братьев и сестер», «курс Карамазовых». Мастерская – пожалуйста, тоже, каждый выпуск характеризуется каким-то спектаклем. Семен Яковлевич: Идет и востребован! Ведущая: Да, идет и востребован! Потому что то, что зародилось еще на курсе, имеет крепкие корни, и потом, можно наблюдать, как растет артист. Семен Яковлевич: Я думал, почему это происходит – почему дипломные спектакли очень сильно воздействуют? Когда учишься в Театральной Академии – это последний период, когда ты можешь активно познавать, ведь потом будет семья, будет денег не хватать... Вы упомянули «Братья и сестры», и Гришу Козлова, и наши спектакли – для меня это было волшебное время. Ведущая: Почему ваших студентов называют «спиваками»? Семен Яковлевич: Дело в том, что все курсы как-то называются, например курсы Фельштинского называются «фельшсты», Козлова – «козлята», такая вот еще с начала XX века традиция. Ведущая: «Кабала святош» – когда премьера? Семен Яковлевич: Премьера через полтора года. Мы репетируем минимум год. Ведущая: А что еще в планах? Семен Яковлевич: Мы репетируем совершенно неизвестную пьесу Ануя, которая имеет много названий, и которая очень редко шла. Одно из ее названий – «Жаннета и Юлия». Также, у нас побывал переводчик пьесы Сомерсета Моэма «Верная жена» Виктор Вебер, и он говорил мне: «Это же просто салонная комедия, а вы сделали притчу!». И он прислал нам абсолютно неизвестную американскую пьесу «Звериные истории», у которой очень сложная структура, и она состоит из 11 пьес, ее мы тоже сейчас репетируем. Ведущая: Руководитель Молодежного театра на Фонтанке был у нас в студии. Спасибо!