СЕКРЕТ МАСТЕРСКОГО ПЛЕТЕНИЯ / «ЛЮБОВНЫЕ КРУЖЕВА» В МОЛОДЕЖНОМ ТЕАТРЕ НА ФОНТАНКЕ

Поставленный Семеном Спиваком и Михаилом Черняком спектакль, увиденный спустя долгое время после премьерного в Москве на фестивале «Островский в Доме Островского», воспринимался не только как мастерски сплетенное кружево, но и как выдержанное вино - таким тонким и терпким ароматом, такой влюбленностью артистов он пропитался насквозь, что не поддаться чувству опьянения радостью оказалось просто невозможно. Вскоре после премьеры Семен Яковлевич Спивак рассказывал, что, увидев установленные на сцене декорации Геннадия Морозова - изящные металлические решетки, причудливо переплетающиеся, двухярусную конструкцию с переходами, не разделяющими различные пространства, а как будто плавно перетекающими из одного в другое, делающими все прозрачным, - он сразу нашел новое название старой пьесы. Название, поддержанное и самим содержанием, поскольку и в нем все сплетено тонко и прочно. Николай Соловьев, первоначальный автор замысла (точнее будет сказать, сценического наброска), назвал свое произведение «Кто ожидал?», и уже по одному этому внимательный читатель смог бы определить тот путь, который проделала пьеса, благодаря таланту Александра Николаевича Островского. Соловьев, в прошлом преподаватель калужской гимназии, ставший послушником Николо-Угрешского монастыря, и в добровольном удалении от света продолжал писать пьесы. Однажды он показал свои творения Константину Леонтьеву, проходившему в монастыре обряд послушания, который решил, что они достойны света рампы, а помочь в этом может только известный драматург, никогда не отказывавший в поддержке тем, в ком видел «искру Божию». Так и произошло. Владимир Лакшин писал в своей замечательной книге об Островском: «Трудно передать, что испытывает опытный писатель, когда в груде слабых, беспомощных сочинений обнаруживается такая находка. У Островского мгновенно родилось нежное, отеческое чувство к незнакомому автору, желание помочь ему, вытащить из безвестности... Соловьев появился в московском доме Островского в начале 1876 года. Настороженный, издерганный, он никак не мог найти верного тона и от заискивания легко переходил к агрессивной самоуверенности. Но все это стало быстро спадать от простой сердечности, радушия Островского, его неподдельно теплых слов и искреннего участия... Здесь и началась их совместная работа над яркой по замыслу, но крайне непричесанной, неотделанной пьесой «Кто ожидал?», превратившейся в одну из блестящих комедий русского бытового репертуара, - «Женитьбу Белугина»... Но, едва оперившись, молодой драматург решил, что может летать самостоятельно. Ему уже казалось, что все, чего он достиг, было бы у него и без Островского, и, может быть, даже в лучшем виде». Обычная, к сожалению, история. Тоже - своего рода кружева. Только довольно быстро рвущиеся или желтеющие... Спектакль Семена Спивака вышел в 2004 году, роль Андрея Белугина играл замечательный артист Леонид Осокин, рано ушедший из жизни. Он существовал в роли молодого купца, живущего не при отцовской фабрике, а в Москве, уже в какой-то степени «отшлифованного» разнообразием общения, уже успевшим пусть не до конца осознанно, но неведомым тяготением осознать: как ни была бы мила Таня Сыромятова, сестра богатого фабриканта, влюбленная в Белугина и готовящаяся к свадьбе, - это не его судьба. Он должен испытать в себе, в своем характере нечто совершенно новое - завоевать женщину, к которой неодолимо тянет именно ее отличие от привычного ему круга. Леонид Осокин в этой роли был сосредоточен, нацелен на победу любой ценой, серьезен даже при очевидных неловкостях в этикете и ухаживании за красавицей Еленой Карминой. Теперь в роли Андрея Белугина - Юрий Сташин. Совсем другой - юный, наивный до сверкания глаз, открытый, не думающий завоевывать, а ждущий подаяния любви. В первой же сцене он упоенно лузгает семечки с пьяненьким Василием Сыромятовым (Алексей Одинг) и своей невестой Таней (Наталья Паллин), во все горло оглашая окрестности песней «Колокольчики, бубенчики мои...». Но вот видит Елену Кармину с матерью (Ольга Феофанова) - и, словно загипнотизированный, наблюдает за их переходами, улыбками, разговорами. Он уже «ранен», бедный Андрей Белугин, и рану можно излечить лишь одним способом - женитьбой на прекрасной женщине, которую он видит на недосягаемой высоте по сравнению с собой. И в глазах, во всем облике - не решимость, а растерянность, незнание, с чего начать «осаду»... Набравшись духа, Белугин признается невесте и ее брату, что свадьбы не будет. Это мучительное для него признание, нарушение купеческого слова - первый шаг на пути к тому осознанию человеческого достоинства, что будет явлено в финальных сценах спектакля «Любовные кружева» сильно и болезненно. Здесь следует изобретательно, сильно выстроенная сцена: мгновенно протрезвевший Василий (Алексей Одинг играет эту небольшую роль отточенно и ярко) бьет друга так, что тот скатывается с лестницы. Решенный в рапиде, эпизод этот раскрывает одновременно и купеческие нравы, и оскорбленные чувства брата, и понятия купеческой чести, слова, которое дается однажды и навсегда... А почти сразу появится представитель иного социального слоя - Николай Григорьевич Агишин в блистательном исполнении Андрея Кузнецова. Этот кукловод воспринимает всех вокруг как собственное «опытное поле», мастерски навязывая роли не только влюбленной в него Елене, но и ее матери, и Белугину. Агишину нужно обеспечить свое будущее с помощью любовницы, вернее, состояния ее мужа, потому столь тонко плетет он свое кружево, напоминающее сети паука, и так легко, свободно распоряжается чужими судьбами, что порой начинает казаться: наверное, это не просто игра - ему и впрямь больно, что надо сблизить Елену и Белугина; он по-своему страдает от этого... Спектаклю Семена Спивака присущи столь незаметные смены ритмов, настроений персонажей, что ни на миг он не вызывает скуки, а пробуждает напряженное ожидание даже при хорошем знании пьесы. И, конечно, здесь очень важное место принадлежит артистам - коллекционной труппе, собранной режиссером. Невозможно оторвать взгляда от Белугиных-старших: Анатолий Артемов и Регина Щукина, кажется, сыграли в этом спектакле не просто сложную гамму родительских чувств, но и оттенки собственных взаимоотношений, и сочувствие к Тане Сыромятовой, и полное непонимание прелести Елены Карминой, и невольную робость перед ее матерью. А Елена в мастерском исполнении Анны Геллер и очаровательна, и отталкивающа в своих корыстных расчетах, продиктованных Агишиным, и капризна, и истерична, и готова броситься головой в омут выдуманной любви, и... осознает к финалу, что чувство элементарной порядочности и ответственности перед тем, кто так любит, входят в необходимые составные дворянской чести. О которой она не думала прежде, когда Андрей готов был на все ради нее. Даже эпизодическая роль Прохора, слуги Андрея Белугина, высвечена в этом спектакле своими красками. Егор Кутенков вместе со своим хозяином тоже проживает некий отрезок жизни, меняющей его облик и манеры. И, несомненно, «награждающий» опытом. Как меняется к финальной сцене и Таня Сыромятова - теперь с Еленой беседует уверенная в себе молодая женщина, которой чуждо конфузиться и прятать глаза. Много смеха сопутствует отдельным сценам спектакля, немало задумчивости, но важно наслаждение, которое испытываешь от первого до последнего эпизода - наслаждение подлинной школой того психологического театра, что ненавязчиво, а органично дает урок. В данном случае - урок того, как это больно, когда внезапно просыпается и крепнет в тебе чувство собственного достоинства. Больно, но - необходимо, как операция, без которой наступит душевная смерть... Семен Спивак сплел свои кружева почти полтора десятилетия назад, а они оказались способными вызывать с годами все большее желание всмотреться в искусное плетение еще внимательнее, чтобы ни один узелок не остался незамеченным...