Источник – «Петербургский театрал», Июнь 2023
Текст – Янина Зарницына
Молодежный театр на Фонтанке представил премьеру «Васса (Мать)» по первому варианту пьесы М. Горького «Васса Железнова».
Пьеса, написанная в 1910 году, значительно отличается от редакции, сделанной автором двадцать пять лет спустя. Исходник лишен акцента классовой борьбы — это семейная драма, которой сам Горький дал подзаголовок «Мать». Одна из причин краха семьи Железновых – фундаментальное вырождение: многие члены семьи Вассы элементарно больны (в том числе и внуки). В спектакле Спивака полный распад утвержден: вопреки надеждам Вассы, мира ей с детьми не будет.
Противостояние поколений - тема, затронутая Горьким еще в «Мещанах»: смена общего уклада жизни неотвратима, и образ наглой горничной Анисьи тут символ «нового человека».
Посреди сцены - каркасная конструкция оранжереи, на заднем плане (одно над другим) два больших арочных окна. Длинный черный балкон, домовая лестница, двери, пол сплошь изрисованы орнаментом. Это примета времени: на сцене эпоха модерна с его тягой к скругленным панорамным окнам и витиеватым украшениям (художник-постановщик Степан Зограбян). Атмосфера начала ХХ века соткана из песен Александра Вертинского, тематических маскарадных переодеваний, игр в фанты и карты. Есть даже сцена спиритического сеанса.
Резвящаяся от безделья молодежь, при свечах спускается по лестнице, напевая мистическую композицию Грига «В пещере горного короля», затем издевательски решает призвать дух недавно умершего отца... Богемные развлечения нового поколения, отрицающего порядок, и строгая, деловая, фундаментальная Васса - разные полюса. В сцене разговора Вассы с управляющим Михайло Васильевым (Петр Журавлев) полярность миров матери и детей еще нагляднее: пока старшие тревожатся о завещании, молодежь под песню «Я - маленькая балерина» играет в Пьеро, Арлекина и Коломбину. Разные измерения, существующие в одном доме. Но явление матери и хозяйки прекращает спиритический сеанс, может унять драку, а один ее удар ладонью по столу прерывает пение под гитару...
Рядом с обеденным столом, стоящим под куполом оранжереи, лежит огромная шкура белого медведя — аллегория «убитой» на создание богатства жизни Захара и Вассы Железновых. И неистово делить это богатство, рвать его на части будут те, кто к поимке зверя и выделке шкуры не имел никакого отношения. Для Вассы капитал важен: она смогла сохранить его и приумножить. Возможность разорения - ее психотравма, заставляющая концентрироваться на деле. Холодность Вассы в исполнении Екатерины Унтиловой идет от занятости и строгости, а не от равнодушия. Есть сцены, где она ласкова с детьми: заботливо обрабатывает рану Павлу после драки, пытается обнять и утешить раздраженного Семена... Но поздно: дети уворачиваются, бегут от этой секундной нежности. Они не приучены к близости, им чуждо семейное дело, отнявшее у них мать, они хотят только взять свою часть наследства. Но Васса Унтиловой не стяжательница, не «скупой рыцарь», а мать, которая любит как умеет. Унтилова создает образ матери всех эпох, стран и сословий, которые иногда за шорами своей «правильности» любят не реальных детей, а только свои мечты о них.
Оранжерея с пышными кустами белых роз - микромодель идеального мира Вассы, ее стремление к красоте и гармонии: если за цветами хорошо ухаживать, то они растут и радуют. «Неправильные» члены семьи пропалываются (до полного уничтожения) ею, как сорняки. Сад – единственное отзывчивое на эту особую любовь детище Вассы, ее отдушина. Понимает это только невестка Людмила, потому как она - сама природа. В арке верхнего окна, обнаженная, Людмила появляется истинно прекрасным «цветком». Героиня Анастасии Тюниной - легкомысленная, но чуткая девочка, которая проживает жизнь, как живется, берет, что дается. Рассказывая Анне (Анна Геллер) про работу в саду, взбирается на стул и машет руками, как порхает. Анна тоже взбирается на стул, повторяет движения, но быстро прекращает - не дано. Людмила чудесна в своей естественной чувственности. Этим она и притягивает суровых людей этой семьи. Но ей с ними тяжело. Ее поклонник Прохор Железнов (Валерий Кухарешин) - ожесточенный паяц, прячущий истинные эмоции за дурачеством. Людмила для него лишь развлечение. Ее муж Павел (Андрей Зарубин) — калека не столько внешне, сколько внутренне. Уродство играется Андреем Зарубиным как болезненное желание любви, проявляемое в импульсивности, трудно скрываемой похоти, некрасивой клоунской театральности. К Людмиле, примеряющей чулки, этот Павел идет с канделябром, полным зажженных свечей, чтобы рассмотреть недостижимый объект своего нереализованного желания. Жалостливая, обладающая обостренным чувством справедливости Наталья (Ксения Ирхина) стремится его утешить собой. Стройная, красивая, но затюканная, неуверенная в себе, она тоже страдает от нелюбви. Ее муж Семен, роль которого исполняет Александр Конев, хамовато разболтан, глумлив и «по старой памяти» то и дело пристает к горничной Липе (Светлана Строгова).
Обостряя неразрешимые семейные отношения, режиссер-постановщик Семен Спивак не дает персонажам захлебываться в бурном их выяснении. Расслабленность, игривость внешнего поведения героев диссонирует с внутренним накалом страстей, со скрытым душевным противоборством, которое есть в игре каждого актера. От этого ощутимее проявляется атомизация и интенсивнее звучит мотив распада. Герои держат хорошую мину при плохой семейной игре. А в финале сдерживавшие до сих пор себя дети подступят к матери, окружат ее, готовые убить. Потрясением этой сцены становится желание Вассы обнять и поцеловать каждого - то ли заранее даря прощение, то ли неискусно пытаясь напомнить, что она - мама.
После Васса с сердечным приступом опустится на пол и, словно поломанная механическая игрушка, будет ритмично повторять просьбу «Воды!». Прежде чем подать матери стакан, дочь Анна поспешит сжечь свой письменный отказ от наследства. И оставит мать жалко сидеть на полу беспомощной, обмякшей, как тряпичная кукла, бормочущей: «Дочки мои... много зла на мне, много греха... Вы меня - любите... немножко! Много и не прошу — немножко хоть! Человек ведь я...» Жаль ли Анне побежденную Вассу? Геллер играет спокойствие и цинизм человека, у которого «отболело». Такая не простит. Такая давно перешагнула через все правила и устои, идет в будущее по головам. Впрочем, как говорит про нее Семен, «на мать похожа»...
Первый акт – джаз, второй – вальс. Финал – ария из оратории Баха «Страсти по Матфею», предваряющаяся православной молитвой. Тему Бога режиссер «поручает» малому персонажу Дунечке, и образ ее сразу становится весомым. Героиня Надежды Рязанцевой единственная замаливает грехи семейства, а дети-переростки, играючи, накрывают икону тряпкой. Но Дунечка продолжает молится, даря надежду на то, что отмолит семейную ненависть...
В финале, в полумраке к столу выходят все: и живые, и мертвые. За окном оранжереи поднимается желтое зарево. Идет снег, и все погружается во тьму. Мир не меняется: опять в почете индивидуализм, прагматизм, прожигание жизни, культ потребления и культ капитала. Что может спасти нас? Ответ Семена Спивака: любовь, доброта, свет.