«ИДИОТ.2012»: КЛАССИКА. ЗАГРУЗКА

Спектакль начинается с того, что на пустую, полутёмную сцену выходит странник в шляпе и светлом мешковатом костюме. Медленным шагом он передвигается словно по просторам бескрайнего ничто. На лице его счастливая блаженная улыбка, взгляд кроткий и добрый. Затем на чёрном экране задника появляется несколько строчек белых латинских букв и раздаётся характерный звук начальной загрузки компьютера. Странник замирает, поворачивается лицом к экрану, где зрители уже видят компьютерную экшен-игру: на невидимого игрока нападают рычащие монстры, в которых кто-то беспрерывно палит из ружья. На смену убитым монстрам приходят следующие… Грохот непрекращающейся стрельбы, взрывы, резкий хохот, падающие тела… Вверху экрана на панели инструментов появляется индикатор заряда батареи, показывающий сто процентов, и мигает значок уведомления о пришедшем на почту новом письме. Странник лишь наблюдает за происходящим, словно изучая представший перед ним мир. Экран вдруг разъезжается, и из него, словно из самой игры/жизни, выходит группа поющих людей, освещённых жёлтым, будто свечным, сиянием. Их пение напоминает церковное, и они выходят навстречу страннику, будто бы прославляя его приход… В дальнейшем ничто не будет говорить о неземном происхождении героя. Этот Мышкин в исполнении Сергея Барабаша кажется простым чудаком, добрейшим ребёнком с ясными глазами. Всем остальным логичнее утверждать, что он таков, потому что болен. Потому что идиот. Ведь не может нормальный человек всегда говорить спокойно и улыбаться всем, с кем бы ни общался, что бы ни происходило. Доброта, всепрощение воспринимаются в этом мире как глупость, болезнь и неприспособленность к жизни.

Проекции на чёрном экране художник-постановщик Дарья Горина и специалист по компьютерной графике Александр Лециус сделали главной частью декораций. Смена этих проекций происходит путём сдвига, словно один слайд сменяет другой, словно каждое новое место действия подгружается, из-за чего создается ощущение, что князь Мышкин перемещается по сгенерированному компьютерному миру из локации в локацию, как в квесте, в поисках места назначения своей миссии.

Рогожин в исполнении Юрия Сташина чрезвычайно брутален. Но отказ Настасьи Филипповны выйти за такого красавца замуж становится понятен благодаря приданию актёром своему герою дешёвой развязности беспринципного бандюгана и какой-то демонической мрачности: с таким рядом и стоять-то страшно…

Настасью Филипповну Мышкин впервые встречает в доме Иволгиных. Эту хохочущую девушку, которая ходит по столу в доме Гани, на глазах его униженных, забившихся в теневой угол комнаты, с ужасом и отвращением глядящих на происходящее, матери и сестры. Невеста Гани отталкивает протянутую к ней руку Мышкина, который пытается не дать ей ступить на стол. Она смеётся и кривляется, но при этом кажется, что вот-вот расплачется. Словно она выталкивает этот смех вперёд рыданий и давится им, чтобы заглушить рвущиеся слёзы. Но никто из героев этого не замечает. Одни искренне смеются вместе с ней, другие отстраняются, словно от чумной. И только Мышкин тянется к ней, как к близкому человеку, который делает что-то плохое, несвойственное ему: «Вы не такая!». Слова, которые он скажет позже, проявляются уже в этом жесте. Становится ясно, что ради этой девушки Мышкин попал в этот мир. И впервые перестав улыбаться, Мышкин подставляет себя под удар руки Гани Иволгина. Спасать! Он должен спасать…

Но Мышкин слаб. Его великая духовная сила не работает в этом жестоком материальном мире. Несильный удар по щеке валит князя с ног, после чего он ещё долго не может уверенно встать − как после нокаута. Он передвигается по сцене качаясь, то и дело теряя равновесие, проговаривая вполголоса: «Ну, это пусть мне… а её всё-таки не дам!». Про кого он это говорит? Про Варвару Иволгину, вместо которой принял на себя удар? Или про Настасью Филипповну, в защите которой видит свою миссию?

Героем первого действия спектакля несомненно является князь Мышкин, второго − Настасья Филипповна. Её вызывающее красное платье со шлейфом ярким пятном выделяет её на фоне серых, бежевых, белых и чёрных одежд гостей. Красный свет платья словно передаёт пожар в её мятущейся душе. «Как в лихорадке!» – слышится о ней со всех сторон. Второе действие раскрывает и сущность этого приличного на первый взгляд мира. Кажущиеся милыми люди, не делают ничего страшного по ходу спектакля – лишь решают свои мелкие личные вопросы, вроде бы не имеющие ничего общего с тарахтящей убийственными пулями игрой-стрелялкой, какой характеризуется мир в начале спектакля. Но какими страшными, беспощадными, порочными они на самом деле раскрываются в конце… Несчастная молодая девушка Настасья Филипповна гибнет по их вине! За какие-то полчаса Алиса Варова сыграла отчаяние, боль, страх, счастье, триумф, любовь и своё полное уничтожение. И не в огне камина она гибнет, как все остальные, а на полу бальной залы своей квартиры, когда без сил опустится на него и замрёт, уставившись в одну точку остекленевшим взглядом с подтёками туши на лице… На несколько секунд она беззащитной девочкой засыпает в нежных объятиях князя Мышкина, но потом вскакивает, как внезапно очнувшийся от сна, от счастливого наваждения, человек. Она готова избавиться от мучений страшной ценой собственной жизни и считает, что заслуживает только такого избавления. И дать его ей может Рогожин – человек, всем своим видом напоминающий скорее демона во плоти. У Рогожина единственного и рубашка красная, как раз в пару к платью Настасьи Филипповны. Он – её пара. И она это знает. Настасья Филипповна сознательно идёт на смерть. А что делают люди? Они с готовностью принимают её жертву.

На заднике всё ярче разгорается огонь в камине. Всё громче слышится треск горящих поленьев, всё выше поднимаются языки пламени. Камин словно створки двери раздвигается: в полыхающий огонь вступает мрачный, удовлетворённый Парфен Рогожин. За ним люди из его компании вносят в пламя Настасью Филипповну, подняв её над собственными головами и разведя ей руки в стороны. Это символ распятия: она принесена в жертву. Но её смерть не может принести искупления грехов: за ней в огонь отправляются все остальные герои кроме князя Мышкина. Огонь полыхает, покрывая их тела с головой. Камин, словно адское жерло медленно закрывается. На экране вновь появляется видео игры, в которой кто-то стреляет из ружья по бегающим монстрам. Только теперь и игра горит в огне. Князь Мышкин стоит один, так же, как и в начале спектакля, перед экраном. Индикатор заряда батареи мигает и показывает ноль процентов, после чего вся панель исчезает. Мышкин молча смотрит на погибший мир…

«Ах, кабы добра! Всё было бы спасено!» – говорил князь, впервые глядя на портрет Настасьи Филипповны. Но простить миру его жестокость она не смогла. И Мышкин оказался бессилен ей помочь. Письмо, некое послание, о поступлении которого в начале спектакля сообщал индикатор оповещения, так и осталось непрочитанным этим миром.

Спектакль с, созданный несколько лет назад на третьем актёрско-режиссёрском курсе Семёна Спивака в РГИСИ, в сентябре стал участником фестиваля «Мастерская Спивака», посвящённом 25-летию преподавательской деятельности мастера. Ближайший показ спектакля состоится 15 октября, в преддверии дня рождения Фёдора Михайловича Достоевского.