Эмилия Спивак: «Мне очень везет на мужчин в кадре»
Текст: Марина Порк
Зритель запомнил Эмилию Спивак по фильму «Статский советник» — утонченная белокожая красавица ничуть не терялась на фоне Фандорина — Меньшикова. Еще были «Тайны следствия» и немало фильмов и сериалов, включая недавно вышедшую «Раневскую». Помимо кино актриса занята и в театре, много лет она выходит на сцену Санкт-Петербургского Молодежного театра на Фонтанке.
— Эмилия, недавно по НТВ с успехом прошел сериал «Военная полиция», где вы сыграли бывшую жену главного героя, женщину с драматической судьбой, попавшую в водоворот любовного треугольника. Чем вас привлекла роль, как проходили съемки?
— Любая роль привлекательна для меня тем, что дает возможность работать, заниматься любимой профессией. Съемки проходили полтора года назад, какие-то детали уже успели стереться из памяти.
Мы снимали довольно быстро. По большому счету все в истории моей героини Анны было для меня понятно. Я рассказывала о человеке, который проявил слабость, совершил роковую ошибку и очень горько и жестоко за нее расплачивается. Это стоило ей потери мужа, любимого человека, который не смог простить измены. Но, несмотря на разрыв, их отношения не окончены, так случается. Как точно выразился один из героев: «Штамп о разводе на сердце не поставишь».
— Талантливого оперативника, распутывающего сложнейшие дела, грозу криминального мира майора Михаила Рощина в «Военной полиции» сыграл Артем Алексеев. Как вам с ним работалось?
— Артем Алексеев — моя первая кинолюбовь, мы снимались с ним вместе в четырехсерийном фильме «Повторение пройденного», страшно себе представить, 20 лет назад. Очень симпатичная была история, мы играли детей главных героев, которые встретились и полюбили друг друга. Сценаристы прописали для нас постельную сцену. И в моей, и в его творческой биографии такое происходило впервые.
До сих пор помню, как сложно нам было сниматься, мы оба очень стеснялись и волновались. Виду, конечно, не подавали, стремились подойти к делу профессионально. Но нам пришлось там довольно сильно обнажиться, так что изо всех сил старались не зажиматься.
Позже мы встретились с Артемом в проекте «Часы любви». Это мистическая история, где я играла женщину, ставшую обладательницей волшебных часов, с помощью которых она переносилась в прошлое. Зачем? Родственники героини расстраивались, что она не замужем, давили на нее. И та решила заново пережить свои несложившиеся истории в надежде, что кто-то из встреченных молодых людей мог бы стать любовью ее жизни. Артем играл там школьную любовь моей героини. Это было лет двенадцать назад, то есть где-то раз в десятилетие мы с ним играем влюбленных друг в друга людей. Вот такая замечательная традиция у нас образовалась.
— На одной из интернет-платформ идет сегодня телесериал «Мерзлая земля», который сняла Оксана Карас. Это крупное режиссерское имя, Карас — обладательница главного приза «Кинотавра» за картину «Хороший мальчик».
— Роль там у меня не самая большая, но интересная. Я играю очень «сложную» подружку главной героини, бывают такие женщины, от которых много бед в жизни. Именно такая досталась мне в «Мерзлой земле». Ну понятно, что она разочарованная, одинокая, жаждущая обрести наконец свое женское счастье. Поэтому, в принципе, какой-то своей частью я ее понимаю, хотя, конечно, оправдать ее поступки трудно. Так как я человек далекий от умелого пользования интернетом, то до сих пор не видела, что же у нас получилось. По моей просьбе мне записали эти восемь серий на диск, и я наконец-то их посмотрю. Мои родители только что это сделали, и им очень понравилась история.
— Там вы оказались в замечательной компании, в сериале снялись Антон Филипенко, Андрей Бурковский, Светлана Ходченкова, Игорь Черневич... Какие актерские задачи ставила Оксана, как она работала?
— Мне кажется, сегодня уже на этапе кастинга режиссеры стараются подобрать актерский ансамбль так, чтобы во время проб быть уверенным: это точное попадание в артиста. Какие-то замечания Оксана, конечно, делала, какие-то уточнения вносила, нюансы подчеркивала. У большинства перечисленных вами артистов за плечами уважаемые театральные школы, большой опыт работы в театре. А кино сегодня, как мне видится, все-таки во многом пользуется актерскими наработками, которые мы получаем в театре. Правда, роль, подобную той, что я играю в «Мерзлой земле», мне никогда не доводилось играть на сцене, и не уверена, что когда-нибудь мне что-то похожее предложат.
— Неверно было бы обойти вниманием громкий проект последнего времени «Раневская», где вы сыграли звезду советского балета, прима-балерину Большого Екатерину Гельцер. Насколько сложно было перевоплотиться на экране в реального персонажа?
— Дима Петрунь — мой любимейший режиссер, что бы он мне ни предложил сыграть, на все соглашусь, пойду в любой его проект. Он работает очень подробно, всегда ставит перед артистом интересные парадоксальные задачи. К счастью, мы встречаемся с ним в работе уже третий раз. И конечно, для меня огромное счастье, когда каждую секунду экранного времени я ощущаю себя летящей то вверх, то вниз, как на американских горках, когда передо мной стоит множество задач и требуется постоянно переключаться с решения одной на другую. Когда Петрунь разбирает сцену, нужно очень цепко схватывать все, что он говорит, потому что тебе предстоит сыграть множество поворотов и нюансов.
Насколько мне известно, Дима не ставил задачи гримерам добиваться портретного сходства с Гельцер. Гораздо важнее было ухватить дух того времени, ощутить аромат замечательной женщины, донести до зрителей ее манкость, красоту, чувство юмора, огромный талант. Конечно, когда готовилась к роли, я прочитала множество книг о Екатерине Васильевне, и это мне очень помогло выстраивать образ.
— А что сегодня происходит в Молодежном театре на Фонтанке, как складывается там ваша жизнь?
— У меня в репертуаре сейчас не так много названий. Лет двенадцать идет спектакль «Поздняя любовь» по Островскому. Зрители очень любят эту постановку, всегда с удовольствием на нее приходят. Играю в спектакле «Наш городок» по пьесе Торнтона Уайлдера, тоже, кстати, очень любимом зрителями. У меня главная роль в «Последнем китайском предупреждении». Под таким названием у нас идет непростая пьеса Бертольта Брехта «Добрый человек из Сычуани». Шен Де и Шой Да, наверное, одна из самых сложных, а может, и самая сложная моя роль, где женщина, не способная защитить себя, поставить свои границы, вынуждена переодеваться в мужчину и только таким образом противостоять жестокому миру и людям, которые пытаются что-то у нее отобрать, урвать, получить какую-то свою выгоду. Это очень актуальная тема. Ну и вообще тема добра и зла не устаревает, люди по сей день пытаются искать ответ на вопрос: где проходит граница между ними?
— Известный в истории театра факт: с пьесы «Добрый человек из Сезуана» начинался любимовский Театр на Таганке, тогда главную роль играла изумительная Зинаида Славина. Произведение оказалось легендарным, знаковым. Ваш отец и художественный руководитель Молодежного театра на Фонтанке Семен Яковлевич Спивак прочитал его как-то иначе?
— Ну а как же? Конечно. Каждый режиссер по-своему прочитывает пьесу. Когда мы репетировали, я видела какие-то куски любимовского спектакля, но вообще всегда стараюсь не смотреть то, что репетирую, или то, что предстоит играть в кино. Актерский организм подвержен влияниям, мы подсознательно пытаемся кого-то передразнить, перенять какие-то вещи, особенно если они хорошо сделаны. Как бы ты ни стремился потом от этого уйти, обнаруживаешь, что они накрепко в тебя врезались, и ты нет-нет да и что-то скопируешь.
— Родившись в семье будущего народного артиста, известного режиссера, уважаемого руководителя театра, куда ходит публика, который не оставляют своим вниманием критики, рассматривали для себя возможность пойти каким-то другим, неактерским путем, не продолжать династию?
— Наверное, такая возможность была, хотя, как говорится, история не терпит сослагательного наклонения. Когда училась в школе, я занималась многим, можно сказать, всем и ничем. Брала уроки игры на гитаре, но ходить на занятия было далеко, через весь район, где мы жили. Бросила. Записалась в хореографический кружок, но мне там не досталось мальчика в пару. Ушла. Занималась и фигурным катанием, и рисованием, но эти увлечения тоже ни во что серьезное не вылились.
В школе не ходила в отличницах, правда по литературе имела твердую пятерку. Тяга к знаниям пришла ко мне позже, когда поступила в институт.
— Родители не беспокоились, что дочь неважно учится, не заставляли сидеть и делать уроки?
— Нет, вели себя со мной демократично, никогда ничего не запрещали. Спокойно пережили и все издержки моего переходного возраста. Мне было неинтересно учиться в школе, математика, физика, химия давались особенно трудно. Учитель математики меня недолюбливала, я бы даже сказала, гнобила. Однажды влепила пару по алгебре, я расстроилась, а родители отнеслись к этому с юмором, и мы отпраздновали событие дома. Для них это не было трагедией.
— Что стало своеобразным триггером, что подтолкнуло вас к решению поступать в Санкт-Петербургскую театральную академию?
— Как взрослому человеку объяснить поступки семнадцатилетнего? Можно, конечно, начать придумывать про то, что в театральный институт меня привела судьба: я шла по улице, и произошло нечто из ряда вон выходящее. Но ничего подобного и близко не было.
Актрисой мечтала стать моя мама, но у нее не сложилось. Она работала воспитателем в детском саду, библиотекарем в школе, а по образованию она повар. Папа тоже не сразу себя нашел. Он получил театральное образование в 30 лет. Я росла за кулисами, как и многие актерские дети. Пока родители-актеры разгримировывались, мы бегали в декорациях, пробирались в гримерный цех, где на столах высились горы пластиковых коробочек с тенями и румянами, которые так и притягивали к себе наши руки. Моя первая встреча со зрителями случилась, когда мне исполнилось 12 лет. Я читала со сцены письмо Татьяны к Онегину на юбилейном вечере Молодежного театра. В зале сидело 400 человек, я, конечно же, волновалась, но справилась.
Поскольку довольно посредственно училась в школе, какого-то большого выбора накануне выпуска передо мной не стояло. В театральный институт тогда еще не нужно было сдавать ЕГЭ, там были совершенно другие экзамены. В выпускном классе меня очень привлекала адвокатура, но я понимала, что ни за что не сдам экзамены на юридический. Поэтому решила, что все-таки попробую поступить в театральный. Папа обрадовался, помог подготовить программу. Мама предупредила, что актерская профессия — сложная и непредсказуемая, но тоже не отговаривала.
— Подобную историю я слышала от Данила Стеклова, внука Владимира и сына Агриппины Стекловых. Он тоже не блистал школьными оценками, а сегодня — один из ведущих артистов МХТ имени Чехова.
— Среда безусловно имеет колоссальное значение, когда ты растешь в театре, с детства смотришь спектакли, читаешь пьесы, слушаешь взрослые пластинки. Я очень любила Высоцкого и Пугачеву за то, что те исполняли песни по-актерски. Определенная культура, атмосфера, разговоры взрослых о театре, кино, искусстве, думаю, сыграли свою роль в моем выборе профессии.
— Поступили с первого раза?
— Да, но это было сложно. Когда экзаменаторы спрашивали: «Имеете ли вы отношение к Семену Яковлевичу Спиваку?» — я зажималась. Мне было трудно, давили ответственность и моя известная фамилия.
Хорошо прочитала свою программу на конкурсе в Школе русской драмы (в Питере есть такое учебное заведение), но мне хотелось учиться в Санкт-Петербургской театральной академии, где курс набирал Владислав Борисович Пази. Папа ему позвонил, тот сказал: «Если Эмилия хорошо сыграет отрывок с партнером, возьму». А играть пришлось сложнейшую сцену из «Ричарда III». Я ее не завалила и была принята в академию.
— Как вам работалось с Юрием Бутусовым?
— Он был моим вторым педагогом на курсе в Театральной академии, поэтому нас связывали немножко другие отношения. Это же не то, что мы встретились где-то в театре и начали что-то совместно репетировать. Они с Владиславом Борисовичем нас растили, воспитывали, мы пришли ничего не умеющими и не знающими людьми. Юрий Николаевич был горячим педагогом, всегда очень погруженным в процесс, занятия по мастерству начинались в пять вечера и заканчивались за полночь. Мы бежали на последний троллейбус, ловили уходящий вагон метро, чтобы успеть добраться до дома. Наши занятия были жгучими, наполненными, эмоциональными. Если педагоги нас ругали, то уж ругали, если смеялись — так смеялись, если хвалили — так хвалили. А потом мы выпустили наш курсовой спектакль «Старший сын», и он довольно долго шел в репертуаре Театра Ленсовета, был очень любим не только нами, но и зрителями.
— Тем не менее в труппу Театра Ленсовета вы не пошли.
— Несмотря на то что Владислав Борисович взял туда весь наш курс. Я играла там спектакли на разовых, год была в свободном полете. Меня приглашали в Театр на Литейном, но в тот момент Молодежный театр на Фонтанке репетировал «Отелло», а исполнительница роли Дездемоны Даша Юргенс была беременна и не смогла выпустить спектакль. Так я получила приглашение режиссера Алексея Утеганова сыграть Дездемону. Только через год меня взяли в труппу. Позже играла главную роль в спектакле «Синие розы» по пьесе Теннесси Уильямса «Стеклянный зверинец». Первое время спектаклей у меня было немного. Актерская профессия тяжела тем, что нам приходится ждать, иногда подолгу, новых ролей, предложений.
— Владимир Меньшов признавался, что, когда он снимал «Москва слезам не верит», его буквально оттаскивали от Веры Алентовой, порой ее даже от него прятали, настолько часто он доводил до слез жену — исполнительницу главной роли. Ваш отец, под руководством которого вы работаете в театре, который дает вам роли в своих спектаклях, предъявляет к вам такие же завышенные требования?
— Поначалу наши отношения складывались примерно так, как вы описали. Сейчас все стало уже как-то помягче, и у него, и у меня исчезла та самая гиперответственность, мы немножко успокоились на сей счет. Но поначалу мне приходилось крайне непросто. Сейчас иной раз возникают какие-то сложности психологического характера, но по масштабу они гораздо скромнее. И в основном они касаются моей жизни в коллективе, потому что понимаю: для труппы я все равно навсегда остаюсь в первую очередь дочкой художественного руководителя. Но в принципе, я научилась как-то более или менее с этим существовать.
— Вашу «Пышку» я в свое время видела. Прекрасный был спектакль. Почему после этого не продолжилась ваша история в МХТ?
— Вместе с Олегом Павловичем Табаковым мы снимались в «Статском советнике», он меня там заприметил и пригласил работать в МХТ имени Чехова, которым руководил. Но так как я всегда была домашним ребенком и абсолютной петербурженкой во всех смыслах этого слова, сказала:
— Олег Павлович, давайте попробуем с чего-то начать, поскольку я не знаю, приживусь ли я в Москве.
Он ответил:
— Хорошо, давайте.
И мы начали работать, в итоге выпустили спектакль по повести Мопассана, успешно его играли. А через год нужно было решить, остаюсь ли я в труппе или возвращаюсь в Петербург. Я решила, что вернусь в Петербург, поняла, что все-таки Москва — не мое. Восхищаюсь москвичами, выдерживающими бешеный ритм этого города, их стрессоустойчивостью, но своего места в этом мегаполисе я не обрела. К тому же слишком скучала по дому. Еще мне очень хотелось поработать с отцом, чему-то поучиться у него в профессиональном плане. Поэтому честно призналась Табакову, что не смогу остаться в труппе. Еще пять лет я просто ездила в Москву и играла этот спектакль, пока постепенно он не вышел из репертуара.
— Есть ли у вас сегодня обратная связь со зрителями, которые ходят на ваши спектакли в театр на Фонтанке?
— Сейчас бал правят социальные сети, в которых можно написать все что думаешь, не щадя артиста ни в похвалах, ни в ругани. Вот, наверное, какая у меня обратная связь. Остаются с артистами и преданные поклонники театра, которые приходят к нам за кулисы, мы знаем их в лицо и иногда общаемся, мы в друзьях друг у друга в социальных сетях.
— Когда вы даете согласие сниматься в фильме или сериале, что для вас самое важное в проекте?
— Для меня самое важное, чтобы там не было чернухи, это мой самый главный критерий. Не люблю истории, которые оставляют ощущение безнадежности, в которых агрессия существует ради агрессии, насилие ради насилия, когда режиссер или сценарист пытается реализовать таким образом свои не совсем здоровые фантазии. Мне жалко тратить на это свою энергию, силы.
— Не ошибусь, если предположу, что в 84 кинопроектах, в которых вы снялись, вам приходилось работать не только с прекрасными режиссерами, но и с теми, кто, мягко выражаясь, недотягивал до вашего уровня. Если вы чувствуете, что с режиссером не складывается, вы не понимаете, что он от вас требует, как поступаете?
— Говорю: «Мне кажется, это не совсем удачная задумка». Если человек предлагает уж совсем что-то такое, что я не могу оправдать, если я знаю, что это пошло, тогда сопротивляюсь. Но известно, что актерская профессия подневольная, и если ты не принадлежишь к числу так называемых суперзвезд, которые могут устраивать истерики на площадке, вставать в позу, заявлять: «Я не буду этого делать, идите вы все лесом!» — то вступает в действие актерский договор, а там ясно прописано, что актеры должны выполнять требования режиссера-постановщика. Но если уж никак не получается оправдать те задачи, которые тебе ставят, надо настоять на своем: по-моему, это как-то не очень, давайте попробуем по-другому.
— Кого вы можете назвать хорошим партнером, какими качествами он должен обладать? — Наверное, в моей жизни случились всего один или два партнера, с которыми приходилось тяжело, хотя по прошествии времени, встречаясь, мы все равно остались в прекрасных отношениях и рады друг друга видеть. Но по большому счету мне на партнеров, особенно в кино, всегда везло. Если мы говорим про самого идеального, про партнера мечты, то это Антон Хабаров. Он мой самый любимый.
В сериале НТВ «Алекс Лютый. Дело Шульца» мы играли супружескую пару, которая переживала кризис в связи с тем, что она его не очень понимала и, как любая женщина, требовала больше внимания, тепла, любви. А он оказался абсолютным фанатом своего дела, талантливым следователем, для которого работа прежде всего. По сюжету с этим кризисом герои, к сожалению, не справляются. В адрес Антона я могу произнести кучу эпитетов: это тонкий, умный, остроумный, внимательный, воспитанный, тактичный человек. Это как в любви и дружбе, что-то совпадает у людей и энергетически, и мировоззренчески, и профессионально, вам о каких-то вещах даже не нужно договариваться. Нюансы, рождающиеся в сцене, закрепляются сами собой. То есть тебе не нужно просить: ой, а в предыдущем дубле ты сделал вот так, пожалуйста, повтори еще разок. Антон сам ощущает все нюансы. С каждым дублем их становится все больше и больше, и с каждой сценой мы друг друга глубже и глубже чувствуем.
— Как работалось с Дмитрием Миллером в фильме «Бизнес-план счастья», где у вас главная роль?
— Да замечательно. Дима тоже прекрасный, тонкий и талантливый человек, очень красивый мужчина, так что нам было хорошо работать вместе. Говорю же, мне действительно очень везет на мужчин в кадре.
Я сыграла личного помощника владельца крупной IT-компании, бизнес которого процветал до тех пор, пока он не получил престижную премию. После этого на него посыпались жуткие неприятности. Разгадать, кто за ними стоит, и пришлось моей героине, а еще столкнуться с крутыми изменениями в личной жизни.
— Самой первой вашей киноролью стала Евгения Анатольевна из «Тайн следствия». Как она к вам пришла?
— Легендарный питерский кастинг-директор Инна Лазаревна Шлионская искала молодую актрису и однажды пришла к нам в институт на показ отрывков. Дело в том, что к концу первого сезона исполнительница роли Марии Сергеевны Швецовой Анна Ковальчук забеременела. Перед драматургами поставили задачу переключить внимание с нее на другую новую героиню. И они прописали в сериале роль молодого следователя Евгении Анатольевны, с которой постоянно что-то случается. Я тогда училась на втором курсе. А при поступлении всех строго предупредили: до четвертого курса не смейте даже помышлять ни о каких съемках. Но это был шанс сыграть яркую роль в проекте, первый сезон которого пользовался огромной популярностью у зрителей. Тем более что мои пробы понравились продюсерам и режиссеру. Инна Лазаревна ходила к моему мастеру, уговаривала отпустить меня на съемки. В конце концов Владислав Борисович сдался.
Съемки были сложными, смены длились по 16 часов. Режиссер Илья Макаров работал жестко, много репетировал, добиваясь точности в кадре. Оператор долго выставлял свет, множество эпизодов снималось на улице, зимние холода пробирали до костей. Однажды в ожидании, когда позовут в кадр, я прилегла на сиденье в холодном автобусе, где актеры переодевались, коротали время, и крепко уснула. В результате сильно простудила ухо. Лечилась долго. Съемки остановились, к счастью, режиссер меня дождался.
— В вашей фильмографии есть долгоиграющие проекты, где множество сезонов, такие, например, как «Гончие» или те же «Тайны следствия». Как надо актерски распределиться, чтобы оставаться интересной зрителю на протяжении всей истории?
— Вообще, с обеими этими историями никаких проблем не возникало, потому что и там, и там мои персонажи очень яркие. Я даже не представляю, как Евгения Анатольевна из «Тайн следствия» могла быть незаметной, это такая бомба замедленного действия, темпераментная, живая, острая, шебутная. И Мадлен из «Гончих» тоже очень необычная женщина.
А как распределиться? Изначально не было понятно, что у «Гончих» будет пять сезонов. Но история произвела впечатление на зрителей. А в «Тайнах следствия» я сыграла свою героиню, сначала работавшую следователем, потом адвокатом, на протяжении первых восьми сезонов. Когда почувствовала, что исчерпала то, что могу еще сказать в этой роли, закончила работу.
— Роль невесты Эраста Фандорина Эсфири Литвиновой в «Статском советнике» вы получили тоже в начале карьеры, когда Олег Меньшиков уже был большой звездой. Каким партнером он оказался, легко ли было с ним сниматься?
— Легко, он был замечательным партнером, очень тактичным человеком. На площадке я не чувствовала себя новичком, Меньшиков никак не демонстрировал, что он звезда, а я молодая начинающая артистка. С моей стороны, конечно, тоже не было никаких фамильярностей, перехода границ, навязывания общения. Нет, мы хорошо и уважительно работали вместе, мне было с ним очень комфортно.
Я не ощущала чрезмерной свалившейся на меня ответственности, оттого что в картине снимаются известные актеры: Владимир Машков, Михаил Ефремов, Константин Хабенский. В партнерстве самое главное — тактичное отношение, тогда вы открываетесь, не боитесь, доверяете, утепляете друг друга. Люблю, когда съемки становятся коллективным процессом, где есть место удачной импровизации, легкости, когда работа тебя заряжает, рождает азарт, драйв, даже если в конце смены ты буквально уползаешь домой от усталости.
Прекрасно работал и режиссер Филипп Янковский. На первой встрече он сказал о моей героине: «Ты должна сыграть «брызги шампанского». Мне кажется, это были точные слова, которые нарисовали для меня целую картину, образ этой женщины.
— Вне всякого сомнения, родители смотрят ваши фильмы. Что им нравится, что говорит папа?
— Я не уверена, что папа смотрел все, но из последнего ему понравилась «Мерзлая земля». Он сказал, что я очень точно схватила ту женщину, что он все понял. А мама, конечно, смотрит все. Она — мой преданный зритель, мне кажется, мама любит все мои работы, за что ей большое спасибо. Мама — моя опора и поддержка, и вообще все на свете.
— Как вы восстанавливаетесь после работы, как отдыхаете, приходите в себя?
— Ой, у меня с этим сложно, я, к сожалению, совсем не умею расслабляться, и чем дальше, тем делать это труднее. Наверное, лучше всего меня восстанавливают длительные прогулки или поездки за город, общение с природой. Залечь на диван и ничего не делать — не моя история.
По природе своей я — одиночка, шумные тусовки совсем не мое, мне не хочется впустую тратить на это время. Лучше я посмотрю новое кино, схожу на выставку, живопись, музеи, картинные галереи наполняют. Конечно, у меня есть и круг друзей, людей, с которыми мне приятно общаться.
А по большому счету я люблю свой дом, родных. В нашей семье сложилась традиция непременно встречать вместе Новый год, мама встает к плите, готовит вкусный ужин, я ей помогаю. Всегда стараюсь находиться рядом в мамин день рождения, мне так же важно, чтобы родители были со мной в мой день рождения.
— Где мы вас в ближайшее время увидим?
— Закончились съемки картины «Агата и сыск». Снова встретилась с режиссером Владимиром Койфманом, с которым мы вместе работали на «Военной полиции». Жду начала еще одной истории, но пока говорить о ней не буду.
— О чем вы сегодня мечтаете?
— Мечтаю попасть в какую-то комедийную классную историю и сыграть эксцентричного персонажа, чтобы можно было побаловаться, похулиганить, вот чего мне хочется.