АНДРЕЙ КУЗНЕЦОВ: ФИЛЬМ МОЖЕТ СТАТЬ ЖИВОЙ ВОДОЙ
Текст: Ирина Мохова
Кузнецов – самая распространенная в мире фамилия, очень уж востребованной была профессия. Наш герой пока не добрался до того самого колена, от которого род пошел, но точно знает что в семье были казаки, бурлаки, знаменитые основатели Кузнецовского фарфора.
– Мы с отцом пошли по художественно-творческой части, он – скульптор, окончил знаменитую «Муху», ему даже предлагали остаться преподавать. Мой выбор вуза он не поддержал, считал, что шансов поступить в театральное нет: «Лицо у тебя, конечно, смазливое, но связей нет! Иди в художественное, я хотя бы помогу тебе подготовиться!» – с улыбкой вспоминает Андрей Кузнецов, артист Молодежного театра на Фонтанке. – Но я благодарен отцу за творческий вектор и направление движения в культурную столицу.
Андрей упорно двигался к маяку мечты и поступил в Школу русской драмы, в мастерскую И. О. Горбачева и по-юношески влюбился в Петербург.
– Родными мне стали три города. Мариуполь, где родился. Петропавловск-Камчатский, где 5 лет любовался космическими пейзажами вулканов и долиной гейзеров. И Петербург, с которым связан самый большой отрезок жизни. Это великое место, до сих пор испытываю трепет, когда просто иду по улице и понимаю, здесь жили Достоевский и Гоголь, Блок и Ахматова, здесь бывал Чехов, а по этим тропинкам прогуливался Пушкин. Я запоем читал Александра Сергеевича, именно на его строчках из «Бориса Годунова» пронзила мысль: «Боже мой! Как это интересно. Какая роль – Борис Годунов!» Монолог царя я читал на вступительных экзаменах.
Сыграть Бориса Годунова не пришлось, но цари, короли, князья и прочие представители аристократии есть в ряду ярких сценических образов. В афише Молодежки 11 спектаклей с участием Андрея Кузнецова. Он хорошо помнит свою первую роль – ввод в «Ночь ошибок». Театру срочно нужен был актер на роль Джорджа Гастингса, и молодой актер из труппы «Комедиантов» прекрасно подошел.
– Попасть в Молодежный казалось нереальным, один из лучших, самых модных театров! Я страшно волновался, но спектакль получился чудесным. Потом пошли новые вводы, а первой постановкой, которую мы вместе выпустили, стали «Священные чудовища».
Почти четверть века Андрей Олегович служит в Молодежном театре. Для него это любимая кафедра, строго по Гоголю: «Театр – это такая кафедра, с которой можно много сказать миру добра».
– А какой была первая роль в кино? Был момент, когда проснулись знаменитым?
– Меня пригласили в «Улицы разбитых фонарей» на роль главного отрицательного героя в одной из серий. Такой трагически благородный мститель, которого подставили, семью убили, он выходит из тюрьмы и начинает вершить свой суд. Интересно играть, когда есть трагическая струна.
– Популярный сериал, вся Россия смотрела. Наверное, после этой серии вас стали узнавать на улице?
– Да, по классике: «О, это тот, который в «Ментах» снимался». Когда приехал в Мариуполь, зашел в школу, и меня не по классу вспомнили, а по сериалу узнали. Недавно смешной случай в магазине приключился. Устал, немного завис, выбирая продукты, а краем глаза вижу движение рядом. Два детины остановились, смотрят на меня и о чем-то переговариваются. Потом один решается подойти: «Это же вы снимались в «Улицах разбитых фонарей»? Вы звезда моего детства!» Парням лет по тридцать, Игоря Королева я сыграл в 1998 году, а вот так на пороге магазина застигли врасплох слава и осознание своего возраста, – смеется Андрей Олегович. – Что можете назвать своей киновизиткой?
– Пожалуй, такой работы нет, надеюсь, она впереди. Очень люблю классику, но пока в моей фильмографии нет ни Достоевского, ни Гоголя, ни Пушкина. Положа руку на сердце, лучший материал забирает Москва, но все, что нам достается, стараемся честно выполнить. Помимо роли Королева, выделил бы, наверное, Максима Фролова в «Одиночке», Манфреда Линке в «Военной разведке. Первый удар», Олега в двух сезонах «Не было бы счастья», Дмитрия Дмитриевича Орехова в «Ментовских войнах», Юрия Тарасова в «Невский. Проверка на прочность», Ивана Ивановича в «Обгоняя время», Кирилла Рябинина в «Ментозаврах». Что-то получилось в сериале «ППС». Когда делают хорошо, мы рады в этом поучаствовать. Визиткой же смело могу назвать Молодежный театр на Фонтанке. Здесь мои главные роли, они выше по задачам и гораздо полезнее. Мне кажется, сейчас остро не хватает высоких героев, таких, которые были в моем советском детстве. Чтобы обнял зрителя и дал надежду: не переживай, ты не один.
– Любите советское кино?
– У меня целая коллекция! Старые фильмы душевные, помогают надеяться и верить, настроиться на гармонию. Как на воду можно наговорить что-то такое доброе, и она реструктурируется и становится «живой», так и человек может преобразоваться. Мы же из жидкости состоим, фильм для нас тоже может стать «живой водой». Очень важно, что мы смотрим, слушаем. Безумно восторгаюсь советскими актерами и созданными шедеврами. Недавно, например, в тысячный раз смотрел с женой и дочкой «Приключения Буратино» и снова в восторге. Вот такими должны быть сказки, где добро – это добро, зло показано злом, а не перевернуто-вывернутое наизнанку по голливудским лекалам. У нас свои маяки, на которые надо равняться и к которым надо двигаться.
– Есть любимые фильмы?
– Скорее, любимые актеры. Я мог раз по десять ходить в кино, где играют Евгений Леонов, Василий Меркурьев, Олег Борисов. Дастин Хоффман – самый наш из западных актеров. Нравятся Луи де Фюнес, Аль Пачино, в их мастерстве слышны отголоски школы Станиславского и Михаила Чехова.
– Что вы больше всего любите в своей профессии?
– Хороший и важный вопрос. Я уже сказал, что классика – мой камертон, есть две любимые фразы, которые я себе часто повторяю. Цитату Гоголя про кафедру добра я уже привел, теперь процитирую пушкинское про «чувства добрые я лирой пробуждал». Самое ценное, когда мы, отвечая на какие-то вопросы, на сложные ситуации, пытаемся помочь людям. Все начинается с идеи. У автора она родилась, ею вдохновился режиссер, заразились актеры, художники по свету, гримеры, костюмеры – все восторженные люди соединяются и получается что-то очень высокое и интересное. А когда сотворцом и соучастником становится зритель, происходит чудо. Обожаю момент возникновения духовной близости. Тогда у тебя есть полчаса на радость: «Получилось!» Как говорил мой учитель, актерство – это 99% труда, даже слез, и только 1% радости. Профессия очень сложная в том плане, что очень легко упасть духом, утонуть в сомнениях.
– Что позволяет оставаться духовно на плаву?
– Классика. То, что может наполнить твой день смыслом, радостью бытия, особенно в таком городе, как Санкт-Петербург. Классическая литература, классическая музыка – маяки, куда мы все должны двигаться, там ощущение гармонии, там много всего, там Бога больше. Даже когда что-то получается не как задумывалось, ты в минусе найдешь плюс, в любой неудаче рассмотришь удачу. В следующий раз получится, достигнешь желаемой высоты в следующем спектакле или в следующей киноработе. Главное – не пойти на ложный маяк.