МЕТОД СПИВАКА

Вдох-выдох Этот год похож на все другие. Мы много работаем, репетируем. Впрочем, есть и отличие. Знаете, как бывает – то густо, то пусто. В один сезон выходит несколько новых спектаклей, в другой – всего один или два. Человек вдыхает, потом выдыхает. У театра - а я верю в то, что это живое существо - жизнь строится по тому же принципу: вдох-выдох. В текущем сезоне мы выпустили "Дом Бернарды Альбы" Лорки и "Наш городок" Уайлдера, на подходе "Цена" Миллера. В спектакле «Наш городок» произошла встреча наших молодых артистов с артистами опытными, и, как мне кажется, они нашли общий язык. В этом спектакле есть все — и первая любовь, и детство, и тема отношений между родителями, и тема смерти. Спектакль - о том и этом свете. По моим наблюдениям последние 30 минут, когда речь идет о смерти, зрители – и взрослые, и совсем молодые, и театральные деятели, не пропускающие премьер, и случайные гости смотрят спектакль, затаив дыхание, я чувствую, что они испытывают потрясение от нового знания. Наша жизнь достаточно однообразна — утро, день вечер, ночь. А сегодня она еще и опасна и коварна, и поэтому мы живем в постоянных размышлениях, у нас все время включен ум, а это, на мой взгляд, противно человеческой природе. Мне кажется, что именно когда человек чувствует, а не думает, у него возникает ощущение полноты жизни и ее неповторимости. Театр может дать человеку главное – напомнить о таких важных и таких простых вещах в жизни: ты можешь любить, можешь просто проснуться и улыбнуться, ты можешь чувствовать… Место, где человеку прощают грехи В театре должна быть гуманистическая составляющая, которая человека строит, а не разрушает. Мне в свое время это объяснил наш великий режиссер Георгий Александрович Товстоногов. Есть в истории театра режиссеры, которых невозможно догнать, пусть сто лет пройдет, двести лет, даже пятьсот. Таким был Товстоногов. И хотя я считаю, что главная премия для художника — вдохновение, мне очень приятно, что я получил премию его имени... Позавчера, придя домой, я пересмотрел «Историю лошади» и почувствовал общность этого спектакля с тем, что мы делаем на сцене Молодежного театра. Это спектакль о том, как тяжело прожила лошадь (читай — человек) свою жизнь - тяжело, грустно, но с достоинством. Столь простая мысль и сделала этот спектакль великим. Наши артисты существуют в той же философии, что и артисты товстоноговского спектакля, они понимают, что нельзя стрелять в зал злом, верят в то, что театр должен быть опорой, другом, вселять веру, надежду и любовь, должен помогать людям жить. На мой взгляд, театр - светская форма проповеди. Об этом же недавно на Культурном форуме говорил замечательный московский режиссер Туминас. Он сказал, что не понимает, почему зритель, приходя в театр, должен получать кувалдой по голове, ведь театр - это то место, где человеку прощают грехи... Полномочный представитель Володин (а мы очень дружили с Александром Моисеевичем, он любил наш театр, и в свое время в Петербургском театральном журнале дал тончайший анализ нашего спектакля «Гроза») говорил, что когда пишешь пьесу, тебе очень интересно, а когда она написана, становится стыдно. Вот и у меня так: когда я выпускаю спектакль, я тише воды и ниже травы, приходит чувство неловкости и меня начинает волновать вопрос - почему я показываю свой спектакль людям, почему они должны его смотреть. При создании спектакля нужно учитывать, что происходящее на сцене будет интересно огромному количеству людей. У Товстоногова есть слова, формулирующие, что есть режиссер: «Режиссер — полномочный представитель зрительного зала». Звучит, на первый взгляд, банально. Режиссер должен рассказывать о проблемах людей, пришедших в зрительный зал. Людей, которые самовыражаются на сцене, Товстоногов не считал режиссерами. Главное происходит посередине Наш театр - Молодежный, а по отчетам ЮНЕСКО молодежь — это люди в возрасте до 45 лет, наш основной зритель — студенты, это хорошие, отзывчивые, тонко чувствующие зрители, они впитывают в себя все, как губка. Мы не занимаемся подонками и святыми, наш объект внимания — посередине, те, за кого стоит бороться. Сергей Довлатов считал, что все самое главное происходит посередине, эта середина не святая и не грешная. В этом мы с Довлатовым совпадаем. Репертуар должен рассказывать о зрителе. Такова наша позиция в выборе пьес. Я сейчас ставлю «Верную жену» Сомерсета Моэма. На первый взгляд, эта пьеса про измены, о том, что жена хорошая, а муж ей изменяет, но, по сути, она о другом — об изменчивости чувств, о переходе от влюбленности к равнодушию, о том, как трудно с этим смириться, и как трудно все время меняться. Пьеса без иллюзий, она смешная и в то же время очень грустная... В наших планах «В день свадьбы» Розова, «Король забавляется» Гюго, «Снегурочка» Островского, «Чайка» Чехова, «Корсиканка» Губача. Репетиции идут с утра до вечера. Шмитт и много-много «трех сестер» Недавно у нас проходил фестиваль «Эрик-Эмманюэль Шмитт в Петербурге». Впечатление от Шмитта потрясающее. Проведение фестиваля потребовало огромной работы наших служб. Я был немного сбоку от этой истории, так как выпускал премьеру, то есть можно сказать, находился после войны с самим собой… Меня потрясло закрытие фестиваля, поставленное Михаилом Черняком, за что я ему очень благодарен. Знаете, у нас в театре есть такое «рабочее» слово: «течет», термин для внутреннего пользования для определения качества спектакля, непрерывности его движения, наличия у него некоего гипнотического свойства. Спектакль должен течь как течет Нева. Так вот, закрытие фестиваля, которое поставил Черняк, текло как Нева. Эрика-Эмманюэля подготовка фестиваля и грамотность его проведения потрясли. И мне кажется, что Шмитт эту нашу тайну со словом «течет» разгадал: Миша Черняк заставил его написать первую фразу следующего произведения и зачитать ее со сцены, и когда он это сделал, все мы почувствовали, что фраза... текла. У нас есть мечта устроить фестиваль одной пьесы. Однажды мы уже проводили подобный фестиваль: четыре года назад театры из Южной Кореи, Франции, Испании и наш театр представляли зрителям пьесу замечательного драматурга Людмилы Разумовской «Дорогая Елена Сергеевна». Фестиваль вызвал большой интерес. Сейчас мы хотим сделать объектом внимания пьесу Чехова «Три сестры». Хотим, чтобы было много-много «трех сестер» из разных стран и городов.