ТЕАТР ДОЛЖЕН ПОКАЗЫВАТЬ КРАСОТУ ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ ДУШИ

- Расскажите, каким был для вас этот год в творческом плане? - Год был такой же, как всегда: мы много работали, у нас много планов. В этом году взяли в театр двенадцать молодых артистов, которые окончили театральную академию в этом году. Это мой курс. Они пока выступают в роли помощников взрослых артистов. Но у них есть спектакль, который я очень люблю — это «Идиот 2012». Сейчас они репетируют пьесу Виктора Розова «В день свадьбы» — в ней играют только один или два «взрослых». А еще мы заметили, что когда по театру ходят совсем молодые артисты, артисты постарше активизируются на работу. - Какие у вас отношения к своим собственным спектаклям? - Великий драматург Александр Володин говорил, что когда пишешь пьесу — это очень интересно, а когда закончишь, почему-то становится стыдно. Поэтому, когда я выпускаю спектакли — я тише воды и ниже травы. Когда делаешь — интересно, когда заканчиваешь — становится не по себе, испытываешь некоторую неловкость – прав ли я в своем высказывании?.. - В конце года принято подводить итоги. Можете ли вы сформулировать в целом, к чему вы стремитесь в театре, и получилось ли достичь поставленных целей? - Премьера этого сезона — пьеса «Наш городок» Торнтона Уайлдера. Я очень рад этой постановке, потому что нечасто получаются такие простые и жизненные спектакли. А в нем есть все: любовь, отношения с близкими, и смерть…И не просто как некая абстрактная идея, а смерть, которая показана во времени — как человек умирает, как попадает на тот свет... Это было очень трудно делать. По моим наблюдениям, последние 35 минут спектакля любой зритель — молодой, взрослый, театрал или гость из другого города — смотрит почти не дыша. Это сигнал: смотрящего захватывает действие, третья часть спектакля дает зрителю потрясение от нового знания. Я вижу, что спектакль не ломает зрителя, а наоборот — помогает ему раскрыться. Жизнь сложна, опасна и коварна. У нас постоянно включен ум, мы все время думаем — а это обедняет человеческую жизнь, ведь мы должны еще и чувствовать. Но порой чем больше думаешь, тем меньше чувствуешь. А когда приходишь на спектакль, который тебя напаивает настоящими чувствами, — ты ощущаешь внутренний подъем, можешь улыбнуться, посмотреть на мир и близких людей иначе. - Чем артисты разных поколений вашего театра отличаются друг от друга? И в чем они едины? - Все наши артисты понимают одну вещь — в театре должна быть гуманистическая составляющая. Сейчас это почти постыдное словосочетание. Но эта составляющая делает человека человеком. Был великий режиссер, премию которого я с гордостью ношу, и гениальнее которого я никого не знаю, - Георгий Товстоногов. Позавчера вечером я пересмотрел его «Историю лошади». В каком-то смысле я смотрел эту постановку как наш спектакль, потому что наши артисты играют в той же природе, так же понимают ритм и композицию. И они знают, что значит не «стрелять в зрительный зал словом». «История лошади» — сложнейший драматический спектакль, но в нем не было ни одного «выстрела» и морального оскорбления зала, ни одного взрыва дурной эмоции. В нем речь идет о том, как лошадь прожила свою жизнь — тяжело, грустно, но с достоинством. Эта простая мысль и сделала этот спектакль великим. Мне кажется, что театр должен быть плечом, другом, который говорит о вере, надежде и любви. Замечательный режиссер Римас Туминас сказал, что театр — это место, где человеку прощают грехи, а не говорят, что он подонок. Я формулирую эту же мысль так — есть религиозная форма проповеди, а есть светская — и это театр. Люди не задумываются над тем, какую энергетику они посылают в мир. Мы живем, будто у нас сто жизней. У нас одна жизнь, и поэтому, я думаю, нужно беречь друг друга, помогать ближнему, говорить ему, что он обязательно справится — вот такая задача у искусства. Красота души человека — вот что важно. Кто-то считает, что в театре нужно разглядывать уродство души, и преподносит это, как революцию. Но я в подобную революцию не верю. - Расскажите, как вы подбираете репертуар? Бывает ли, что замечаете свои ошибки при выборе? Моя главная ошибка — когда я принимаю решение без учета потребности зрителя, будто это решение касается только меня, когда я слишком сконцентрирован на себе. Я над этим работаю, но такое случается. Товстоногов определял смысл профессии режиссера, как полномочного представителя зрительного зала. То есть режиссер должен чувствовать зрителя, вникать в его проблемы, а не заниматься исключительно самовыражением. Человек больше всего любит слушать о самом себе. - Расскажите, пожалуйста, о планах театра на будущий год. - Мы ставим пьесу Моэма «Верная жена». На первый взгляд кажется, будто пьеса про измены: она хорошая, он подлец, крутит интрижки с другой женщиной. Но с другой стороны, эта пьеса написана с такой откровенностью! На самом деле в ней просто говорится о том, что любая влюбленность через некоторое время заканчивается охлаждением чувств. Пьеса не об измене, а о том, как это трудно — все время быть интересным близкому, постоянно проигрывать и выигрывать в отношениях. Эта пьеса без иллюзий. Она очень смешная и грустная одновременно. И ужасно откровенная. Еще мы репетируем «Король забавляется» Виктора Гюго, «Снегурочку» Островского. Репетиции идут с утра до вечера. У нас почти готова к выпуску «Чайка» Чехова, поставленная с молодыми артистами. А еще у нас есть мечта сделать фестиваль одной пьесы. Мы уже делали подобный фестиваль по пьесе «Дорогая Елена Сергеевна» замечательного драматурга Людмилы Разумовской. Это было очень интересно и нам, и зрителю. И теперь есть идея посвятить фестиваль пьесе «Три сестры». Еще мы репетируем чешскую пьесу «Корсиканка» Иржи Губача про Наполеона. Может быть, спектакль выйдет уже этой весной. А летом будет новый набор курса в Театральной академии. - Как вы думаете, почему в театрах так мало детских спектаклей? Почему никто не занимается театральным образованием школьников? - У нас есть два детских спектакля. Что касается школьников, может, это ужасная мысль, но терпеть не могу, когда театр превращается в культпоход. Потому что школьники ведут себя ужасно. И я не считаю своим долгом их воспитывать. В формате культпохода человек не смотрит спектакль, а общается со своими друзьями. У нас есть прекрасный спектакль «Дни Турбиных», на него два раза приходил класс из тридцати человек. И оба раза наша героиня рыдала в антракте от их поведения. Работники театра ползком, карабкаясь между рядов, выводили людей из зала. Не уверен, что оно стоит того. Ребенка в театр должны привести родители. Для воспитания школьников существует ТЮЗ. А мы - Молодежный театр. По данным ЮНЕСКО, молодежь — это люди до 45 лет. Вообще, самый лучший зритель — это студенты. Вот за них стоит бороться, потому что они еще не обременены семьей и работой, у них колоссальный интерес. Когда в зале студенты — спектакль идет грандиозно. Они формируют колоссальную энергию, впитывая, как губки. Еще хочу добавить, что наш театр не интересуется «черными подонками» и «святыми». Мы занимаемся серединой — теми, кто ищет себя, и за кого стоит бороться в человеческом плане. Самое главное всегда происходит посередине. Середина — не святая и не грешная, в ней соединяется и то, и другое. - В одном интервью вы рассказывали, что были очень дружны с курсом Товстоногова. Сейчас, когда вы получили премию его имени, чувствуете ли вы некоторую завершенность вашей связи с этим великим режиссером? Наш театр строится по режиссерским принципам Товстоногова. И я считаю добрым знаком, что получил премию его имени. Хотя мне кажется, что лучшая премия — это вдохновение, которое приходит во время репетиции спектакля.