ЭМИЛИЯ СПИВАК: «МЫ С ОТЦОМ МЕЛАНХОЛИКИ И РАБОТОГОЛИКИ»

— Уважаемая Эмилия Соломоновна, когда и при каких обстоятельствах вы поняли, в каком замечательном городе живете? — Вопрос сразу ставит меня в тупик. Не помню. Я вообще не верю в такие озарения, все приходит постепенно, ты растешь и меняешься, и сознание твое тоже меняется. Но сколько я себя помню, всегда знала, что живу в одном из самых прекрасных городов мира. — Каждый год ЗакС Санкт-Петербурга называет нового почетного гражданина СПб. Но почему только одного? Не маловато ли на 5-миллионный город? Сколько, на ваш взгляд, нужно было бы называть? — Что касается наград, званий, все это так субъективно. Наверное, есть много почетных граждан, достойных любых званий, а о них в нашем городе, как и в любом другом, никто не узнает. Конечно, жаль. Один-два почетных гражданина для Петербурга — конечно же, мало. — Если бы вы 100 лет спустя после нашего разговора вернулись в Петербург, каким бы хотели его увидеть? — Сохранилась бы та красота, которая нас окружает! Вообще хотелось бы, чтобы в нашей стране более бережно относились к тому, чем мы обладаем. Нам стоит брать пример с той же Италии: если есть там, на углу, что-то примечательное, так всем миром этот угол берегут. И это очень верно. Очень хотелось бы, чтобы через сто лет наш город был чище, может быть, чуть зеленее, а главное, чтобы к нему относились с большей любовью. — Был ли такой момент, такой период, когда Петербург на вас давил, сковывал вас? — Да, конечно. Вообще я это давление перестала ощущать лет десять назад, когда вдруг поняла, что с Петербургом нельзя бороться. Вот если ты его принимаешь, его атмосферу, его энергетику, то тебе здесь может быть очень хорошо. Но если ты все время борешься с этим и вспоминаешь те города, в которых все время светит солнце, в которых у тебя замечательное настроение, то, конечно, жить в Петербурге очень трудно. Но если ты принимаешь его таким, как есть, то он тебя тоже принимает. — Какие две-три городские проблемы лично вам не дают спокойно жить и спать? — Вопрос поставлен слишком остро (смеется): не дают спать мне мои личные проблемы. А так, меня очень ранит отсутствие чистоты в городе. В моем представлении он недостаточно чистый и ухоженный. И службы, за этим следящие, могли бы работать намного лучше, да и жителям города неплохо было бы элементарно выбрасывать окурки в урны. — Какие особенные места в Петербурге вы показываете своим гостям-друзьям? — Я редко выступаю в роли гида, но если бы мне выпал такой случай, я бы устроила прогулку по Фонтанке. Это мои любимые места в Петербурге, мне кажется, они обладают особой атмосферой, и они очень дороги для меня. Начиная от Измайловского сада, где расположен театр, в котором я работаю, и до Летнего сада, где Фонтанка впадает в Неву, я бы с удовольствием прогулялась с друзьями. Вообще Измайловский сад — очень уютное место, приятное, летом там цветут потрясающие цветы — благодаря нашему садовнику, вообще нашему театру очень повезло жить и работать в таком месте. — За кого из известных петербуржцев вам было или сейчас стыдно, неловко? Кто вызывает у вас неподдельную гордость? — У каждого своя совесть, она судья твоих поступков. Так что не я им судья… За многих петербуржцев гордость переполняет, но, к сожалению, в большинстве своем они стали москвичами. Такая уж сложилась ситуация, что, если хочешь по-настоящему состояться в той или иной профессии, нужно ехать в Москву. — Был ли в вашей жизни момент, когда вы хотели уехать в Москву? — Он и сейчас есть. Не знаю, как будет складываться все у меня дальше. Я очень много времени уже провела в поезде, лет пять или шесть, и почти что жила в Москве. Особенно когда работала в МХТ имени Чехова (Миля играла в спектакле «Пышка»). Но я, наверное, настоящая петербурженка, всегда скучаю по городу, где бы ни была. В Петербурге в театре мне хватает всего, но в кино не хватает многого. А это тоже важная часть моей профессии. — Но вы же активно засветились в сериале «Тайны следствия»... — Я не снимаюсь в «Тайнах следствия» уже шесть лет. Это был большой, восьмилетний опыт жизни. А то, что показывают по ТВ, это повторы. Моя основная работа последние три года — театр. В кино мало ролей, и, главное, мало интересного. Есть такая закономерность: чтобы много сниматься в Петербурге, надо ездить в Москву и светиться там. Потом тебя начинают приглашать в Питере, и это считается на порядок круче. К сожалению, вот такие определенно сложившиеся законы. — Как вам нынешний Петербург по сравнению с тем, каким он был 10, 20, 30 лет назад? — Тридцать лет назад мне было три года, а в тринадцать лет больше интересуешься мальчиками за соседними партами (смеется). Десять лет назад мне было уютней в родном городе. Мне кажется, последние года три-четыре много изменилось в Петербурге. Ощущение города, как дома, пропадает. Раньше он был уютнее. — Нет ли в этом некоего патриотического преувеличения, когда мы называем Петербург самым красивым городом мира? — Я не называю его самым красивым. Он — один из самых красивых. В ряду Рима, Вены, Парижа. Но Петербург для меня не хуже, не менее интересен. В Риме есть совершенно особая атмосфера, и в Петербурге есть. Для многих людей петербургская атмосфера оказывается трудной, тяжелой, подавляющей. — Что вы лично сделали для Петербурга и что он сделал для вас? — Думаю, Петербург подарил мне вечную, неистребимую меланхолию. Он все еще дает мне чувство дома. Редко в каком городе ты можешь бродить одна, без друзей, без знакомых, и при этом не чувствовать себя одинокой. Потому что город как-то очень с тобой в этот момент. Если я в Москве одна иду по улице, я чувствую, что я одна. В Питере я этого не ощущаю. А что я сделала для Петербурга? Не знаю даже. Наверное, очень резко поставлен вопрос. Я могу только работать в театре и что-то делать для людей, приходящих на наши спектакли. — Есть ли у вас или вашей семьи какие-то воспоминания, ассоциации с газетой «Вечерний Петербург» («Вечерний Ленинград»)? — Лучше поспрашивать у моих родителей. — Как вы проводите свои петербургские вечера? — Если позволяет погода, я очень люблю гулять по Петербургу. В непогоду иду в кино, встречаюсь с друзьями или готовлю что-нибудь дома.