Источник - интернет-журнал "Культурум"
Автор - Настя Гуцко
Постановка на современной сцене произведений античных авторов всегда непростая задача. То же характерно для классических произведений 19 века, где каждое изменение в традиционном тексте рискованно искажением содержания и часто в итоге получает отрицательную оценку зрителя. В случае античных трагедий для режиссера еще встает вопрос, как донести настолько отдаленное и уже непонятное многим искусство до современного зрителя, при этом максимально сохранив аутентичность. В постановке Еврипида в Молодежном театре на Фонтанке данные задачи решаются вполне удачно.
Спектакль передает основную канву сюжета, сохраняет натуральность сценической речи, которая звучит естественно, несмотря на то, что монологи и диалоги переработаны, как и сама форма подачи трагедийного материала. Количество персонажей сокращено буквально до одной Медеи (Ясон появляется на сцене несколько раз, но он обезличен, лишен полноценного выражения как главный герой), Медея одна раскрывает всё богатство сюжетного содержания, превращая постановку в практически моноспектакль.
Образ Медеи также не остается без изменений: страстность и внутренняя сила персонажа сохраняется, но сама Медея становится человечнее, причины ее поступков раскрываются и таким образом получают надежду на сочувствие. У Еврипида Медею можно пожалеть лишь в самом начале трагедии, когда она выступает как брошенная и преданная своим мужем женщина. После этого, поступки и речи Медеи способны вызвать лишь ужас и отвращение, ибо "обид не переносит тяжёлый ум, и такова Медея". В ее всепоглощающем стремлении к мести не существует никаких преград, и даже ее собственные дети становятся оружием отомщения. Медея же в современной постановке способна к самоанализу и самобичеванию, она ненавидит не только Ясона, она ненавидит и саму себя, воспринимает собственную личность как сосредоточие порока и готова признаться в этом.
В понимании этого варианта образа Медеи, особенно важен финал, в котором Медея совершает самоубийство, казня уже не только Ясона, но и саму себя. Так она в восприятии зрителя снимает с себя часть вины и отчасти получает статус жертвы.
Этот же статус поддерживает максимально раскрытая в спектакле тема несчастной женской доли Медеи и вообще конфликт мужского и женского начала. Для главной героини в Ясоне заключается весь смысл ее жизни, в любви к нему реализуется вся ее страстная, склонная к монолитности (по степени подчинения одному чувству) натура. Без Ясона Медея уже не может существовать как личность. Эта оригинальная и естественная сущность Медеи подчеркивается даже ее костюмом, максимально стилизованным, отсутствием декораций, но что еще более интересно танцевальным и музыкальным сопровождением спектакля. Использованная в постановке балканская и индийская народная музыка, для непривыкшего к подобному зрителя, звучит необычно и вносит значительную лепту в создание образа главного персонажа, и Медея, сразу с первых минут пребывания на сцене приковывает к себе внимание, завораживает зрителя.
Красной нитью через весь спектакль проходит культ страсти, ведь именно страсть является основной составляющей личности Медеи. Героиня совершенно искренне и даже больше на уровне исповеди рассказывает о своих чувствах, и это всегда надрыв и сильнейшее напряжение. Порою исповедь Медеи настолько откровенна, что хочется отвернуться; она выворачивает наизнанку, вынуждая выйти из привычных эмоциональных состояний, но разве в этом и не заключается одна из основных целей искусства? Сильное впечатление, пусть даже тяжелое, от этого яркого женского образа в течение продолжительного времени не покидает зрителя, оставляя после себя пример максимальной реализации чувственной стороны человека. В зависимости от индивидуального прочтения пример и пагубный, и вдохновляющий.