ЗОЯ БУРЯК: «ТЕАТР – МОЯ ОТДУШИНА»

Зоя Буряк снялась в несметном количестве фильмов – «Холодное лето пятьдесят третьего», «Миф о Леониде», «Жизнь и приключения солдата Чонкина», популярные сериалы «Блокпост», «Убойная сила», «Сонька Золотая Ручка», «Линии судьбы». Нередко это были роли второго плана или эпизоды, но Зою с ее статью, улыбкой – открытой, чистой, с приветливыми ямочками на щеках – совершенно невозможно не заметить и не запомнить. Заслуженная артистка России 26 лет служит в Молодежном театре на Фонтанке. И в эти дни репетирует в спектакле Семена Спивака и Ларисы Шуриновой «Прошлым летом в Чулимске» по пьесе Александра Вампилова. С этой темы мы и начали разговор. – Кого вы играете в новом спектакле? Чем интересна эта работа?

– Анну Васильевну Хороших. Эту же роль играла Инна Чурикова в фильме Глеба Панфилова. Когда-то картина произвела на меня колоссальное впечатление. Изъянов в том фильме я не увидела и не представляла, как можно этот материал по-другому сделать. Но вот в соавторстве с режиссерами и коллегами-актерами вся эта история, родившаяся в советскую эпоху, высветилась в другом ракурсе. Наш спектакль – о чистоте, целомудрии, хрупкости любви, бережном отношении друг к другу – об этом так мало и неумело сегодня говорится. Важно, чтобы зритель отозвался. Надеемся, что у нас получится вызвать нужные эмоции у зала. – Зоя, вы родились в Красноярске, детство провели в Одессе. Почему для жизни и творчества был выбран Петербург? – Я ехала в Ленинград, теперь Петербург, потому что этот город находится на море. Для меня важна близость воды. Все напоминает Одессу – прекрасные здания, которые создавали главным образом архитекторы из Италии, люди южные. В Одессе я закончила школу, поступила в педучилище, там впервые вышла на съемочную площадку в роли девочки в картине «Тепло родного дома». Мама очень хотела, чтобы я получила нормальную профессию – учителя, врача или переводчика, но меня раз и навсегда «отравило» актерство. Я поступила в одесскую студию киноактера, и меня все чаще стали приглашать сниматься. Так я попала на съемки картины «Подвиг Одессы». Это такой глобальный проект, в котором были заняты многие артисты из Петербурга и Москвы. Я вживую увидела Игоря Скляра, Наталью Гундареву, Наталью Крачковскую. Снимались в картине Нина Усатова, Женя Ганелин, с которыми я потом уже много работала в театре в антрепризе. А тогда я на всех смотрела с восхищением, снизу вверх. Занятия в педучилище были позабыты. Сокурсницы сердились на меня, почему я не успела с ними за месяц учебы толком пообщаться, тем более подружиться. Вот я и подумала: раз не складываются отношения, надо уходить. Объявила, что уезжаю в Москву поступать в артистки. Такое поветрие было – все студийцы ездили поступать в театральные вузы, во ВГИК. Многие мечтали об актерской профессии, жизнь рисовалась потрясающе интересной, впереди виделись победные лавры. Многие действительно поступали, вряд ли представляя себе, как существовать в этой профессии дальше, какие будут их ждать издержки. Одно дело – 5–6 часов заниматься в студии в свое удовольствие, и совсем другое – 14–16, а то и 20 часов учебы каждый день! – Вы поступили? – Нет. Вернулась ни с чем. Но упорство мое было велико, я ездила и ездила. И на третий год все-таки поступила, но уже в Питере, в театральный институт на курс ко Льву Додину. Это был жесткий стиль обучения. Времени не хватало ни на что. С утра до ночи мы были в институте. Для нас не было выходных и праздников – все время шел тренинг, мы занимались актерским мастерством, придумывали этюды. Нам не разрешалось ходить в другие театры, да и времени на это совершенно не было, я никак не могла добраться до чтения книг. В театре мы могли смотреть только те спектакли, которые нам предписывал Додин. Я даже двух лет не проучилась у Льва Абрамовича и перевелась в мастерскую к Александру Николаевичу Куницыну, где можно уже было вздохнуть свободнее, походить на спектакли в разные театры. – Но все же время, проведенное на курсе Додина, не прошло для вас даром? – Я научилась усидчивости и терпению выдерживать эти бесконечные занятия. «Скучаю только по хорошему кино» – Вам тепло в жизни? Враждебность времени чувствуете? – Страшно иной раз смотреть новости – несчастье может тебя в любом месте подстеречь. Стараешься отгонять плохие мысли и вообще телевизор не включать. Но в нашем театре я себя ощущаю в тепле, уюте, защищенности. Театр – место, где я могу свободно говорить о своих чувствах, где могу рассчитывать, что меня услышит хоть кто-нибудь. Не могу ручаться, что все 300–400 человек в зале услышат. Но ведь кто-то да воспримет. Театр – это моя отдушина. – Но к кино, должно быть, не меньше привязанности? Если бы не ваша удачная роль в начале актерской профессии – в картине Александра Прошкина «Холодное лето пятьдесят третьего», думаю, вас не так бы восторженно принимали и театральные зрители. – Тут все взаимосвязано. Да, многие меня помнят по этой картине. А ведь 30 лет прошло с тех пор! Но если бы я все это время играла беззащитных девочек, то что бы со мной стало? Могла бы я создавать какие-то характеры? Театр дает другой толчок – более глубокий, развивает личность. Мы много рассуждаем перед спектаклем, подолгу сидим за столом, разбираем пьесу, характеры. Семен Яковлевич если и не сразу подключается к репетициям, то уже потом дает сильный толчок, и у него всегда свой особый взгляд на поднятую тему, проблему. Бывает, что мы репетируем пьесу и в ней немного зашиваемся. Вроде произносим текст с нужной интонацией, а глубины нет, смыслы прячутся. И вот в какой-то момент – раз, и что-то происходит, и это как сюрприз, как открытие. Я занята в шести спектаклях Молодежного театра. Есть проекты и в других театрах. И в антрепризных работах. – Кстати, о них. Уже много лет вы играете в спектакле «Любовь не картошка – не выбросишь в окошко» с Александром Панкратовым-Черным, Александром Михайловым. Не устали? – В антрепризе есть своя прелесть. Состав у нас постоянно обновляется. Ездим разными компаниями в разные города. И в этих городах нас по-разному встречают, публика везде отличается. Надо познакомиться с новым городом, почувствовать его атмосферу. И как ни странно, чем дальше мы уезжаем от столиц, тем теплее нас встречают зрители. Еще ничего не скажешь, только выйдешь на сцену – и вот уже подъем в зале. Это подогревает. Провинциальная публика всегда заваливает цветами. В нашем театре незнакомые люди редко дарят цветы. Если ты пригласил кого-то, тогда, может быть, вручат цветочек. А там люди от души выносят на сцену кучу букетов, подарков, что-то вышивают, пекут. И мы стараемся отдаваться по полной, чтобы зрителям не было обидно, что вот, мол, они ждали, а мы приехали и схалтурили. – В кино для вас что-то интересное происходит? – Из значительного – года два назад снималась в сериале «Семейный альбом» – ну это и все. Честно скажу, скучаю я только по хорошему кино, какое было в советские времена и которого почти не снимают сейчас. Так что мне вполне сегодня хватает театра. «Больше половины жизни провела в поездках» – Куда вы ездите со своими спектаклями? – По всей Сибири, Уралу, Дальнему Востоку. Были в Благовещенске, на Сахалине, в Магадане, Иркутске, Тобольске. Однажды в Якутске люди ждали терпеливо в зале три часа – наш самолет задержался, и мы только в 7 вечера стали монтировать декорации. Начали показывать спектакль в 10 вечера! А закончили в 12. Ни один человек не ушел. Мы были тронуты до глубины души. – Вы легки на подъем? Чемоданы всегда наготове? – Собираю чемоданы я очень быстро. Если уезжаю на три дня, то беру маленький чемодан, если на неделю – средний, на месяц – самый большой. У меня целая коллекция чемоданов. – Больше на самолетах или на поездах передвигаетесь? – В равной степени и тем способом, и другим. Но больше как-то поезда предпочитаю, купейные вагоны, где мы своей актерской семьей ездим. Даже если кто-то новый вливается, то он быстро становится членом нашей семьи. В дороге что-то обсуждаем, совместные планы строим. Чайку попьем или чего покрепче. Дни рождения в поезде отмечать стало делом привычным. – Попутчики в поезде узнают вас? – Конечно! Автографы просят, фотографироваться вместе хотят. Проводники целой бригадой собираются, начальника поезда зовут. Мол, у нас звезды едут, давайте сделаем групповой портрет. Мы в этом никогда не отказываем – это часть нашей профессии. И благодарности всегда напишем в книгу пожеланий. Я вот как-то подсчитала: больше половины жизни провела в поездках. И мой юбилейный день рождения в 2016 году я впервые за много лет отметила дома и в театре, а не в поезде или в гостинице на гастролях. «Здесь много добра» – Вы все время в работе. А что еще составляет вашу жизнь? – Собственной семьи я не создала, но у меня есть племянники, мама сейчас со мной, забрала я ее из Одессы. Мамина троюродная сестра – петербурженка. Много родственников здесь живет. Потому мне всегда было тепло и уютно в Питере, я могла после занятий прибежать к родным, согреться участием и заботой. Вообще, хочу сказать, настоящие потомственные петербуржцы – люди удивительные. То ли перенесенная страшная блокада, то ли суровый климат, который заставляет людей объединяться, теплее относиться друг к другу, но все это делает Петербург местом и вправду особенным. Здесь много добра, здесь люди всегда окажут помощь страждущим. Это я всегда чувствовала. – Мы беседуем с вами накануне Дня Победы. Кто-то из вашей семьи воевал? – Дедушка по папиной линии, который жил на Украине, прошел всю войну, но где воевал, я и не скажу. Он умер вскоре после войны. А мамин папа строил после войны по всей стране гидроэлектростанции, восстанавливал народное хозяйство: можно сказать, что он совершал мирный подвиг.