Источник –Театрал
Беседовал Владимир ЖЕЛТОВ
Молодежный театр на Фонтанке 13 мая представит в Москве одну из премьерных своих работ – «Любовные кружева» («Женитьба Белугина») в постановке Семёна Спивака. А незадолго до этого в Петербуге состоялась премьера спектакля «Обыкновенные чудики», в которой заняты студенты третьего курса его мастерской в Российском государственном институте сценических искусств. Студенческие спектакли на профессиональной сцене – добрая традиция режиссера. И потому наш первый вопрос…
– Семен Яковлевич, еще недавно казалось: всё, о чем писал Шукшин кануло в прошлое. И вдруг – в петербургском Театре на Васильевском – «Охота жить», в Театре наций – «Рассказы Шукшина». Спектакль «Шукшин» в московском ТЮЗе. Антрепризный спектакль «Калина красная» с участием, кстати, Марии Шукшиной. Почему Шукшин вновь стал актуален?
– Зритель устал от всякой зауми, от оригинальничания и ему захотелось видеть на сцене настоящих людей. У Шукшина все персонажи – настоящие. В этом их самая большая ценность. Они – как дождь, как снег, как трава. Определение своим героям – «чудики» – дал сам Шукшин, но для меня они не чудики. Или чудики в том смысле, в котором чудик я, вы, наш завлит, наш директор. Кстати, жанр спектакля определен как этюды о светлых людях.
– Уже сейчас можно говорить: спектакль получился!
– Не получившийся спектакль, на мой взгляд, отличается от получившегося, знаете чем? В первом случае постановщик рассказывает о себе (хотя мне кажется, зрителя не очень волнует внутренняя жизнь создателя спектакля). Во втором – режиссер находит тему, на которую откликается весь зрительный зал. У моего любимого итальянского режиссера Джорджо Стрелера есть книга «Театр для людей». Получившийся спектакль – это театр для людей.
– Как студенты погружались в далекое от них время, в непонятную многим деревенскую атмосферу?
– Ребята прочли всего Шукшина. Посмотрели все фильмы Василия Макаровича, все фильмы с его участием. Материал для осмысления набрался огромный. Но в спектакле речь идет не о конкретном времени. В каждом из рассказов Шукшина, какой ни возьми, поднимаются вечные темы.
– Студенты третьего курса играют дипломный спектакль в профессиональном театре, на зрителя – это и риск, и ответственность.
– Искусства без риска быть не может.
– Да, но для подобных спектаклей есть Учебный театр.
– Зачем нам отдавать заведомо успешный спектакль в Учебный театр? Чтобы он через год прекратил существование? У нас есть свой театр. В Молодежном идут все дипломные спектакли – «Крики из Одессы», «Жестокие игры», «Метро», «Идиот. 2012». Все они получились живыми и живучими.
– Свой первый курс вы набрали в 94-м, когда всего пять лет были художественным руководителем Молодежного, время становления театра еще продолжалось. Почему вы решили заняться театральной педагогикой?
– Мне нужны были мои артисты.
– Вырастили своих артистов – курс, два, а ведь этот уже – четвертый! Штатное расписание в театре не безразмерное.
– Естественно. Комитет по культуре, видя, какая у нас замечательная молодежь работает, как она работает, увеличила штат на 12 единиц. Но, честно говоря, что делать с этим выпуском, я не знаю.
– Есть примеры, когда курсы становятся театрами…
– Я думал об этом, но не уверен, что смог бы пробить. А курс очень сильный. Много талантливых ребят.
– За четверть века у вас выработалась ваша, персональная, методика преподавания?
– Конечно. Но она все время уточняется. Не только студенты учатся. Учишься и ты. Потому что ты тоже меняешься. Учишься быть мудрее, снисходительнее, учишься прощать. Меняются приоритеты. То, что казалось мне десять лет назад главным, сейчас таковым не кажется.
– Например?
– Например, кому-то может показаться, что главная цель обучения добиться, чтобы студент хорошо играл. На самом деле это не так. Станиславский сказал великую фразу, которая меня сейчас очень сильно увлекает, а раньше нет: артист не обязан играть хорошо – артист обязан играть точно. Сейчас очень модно играть хорошо. Но и великие артисты не всегда хорошо играют. Великий артист – это очень интересная субстанция. У него может игра пойти, а может и не пойти. Таких случаев на моей памяти было много.
Я приехал в Ленинград поступать в театральный институт. Вечером того же дня попал в Пушкинский театр на спектакль «Перед заходом солнца». С Николаем Константиновичем Симоновым. Первый акт у Симонова не получился совсем! Была такая скука! А после антракта я не дышал! Человек своим талантом не управляет.
– Что в театре такого, ради чего ему отдают жизнь?
– Театры – это заводы по производству духа. Поэтому мне очень больно слышать, что увеличили зарплату учителям, врачам. А о работниках театра даже не вспоминают.
– При том, что вы делаете то же, что учителя и врачи!
– Мы даем людям веру, любовь, даем прощение, в спектаклях. Есть религиозная форма поднятия духа, а есть – светская. Недавно на шукшинских «Чудиках» был священник. Потрясенный спектаклем, он сказал: «Друзья, мы делаем одно и то же дело! Ведь это же проповедь!»
– Назовите, пожалуйста, наиболее, на ваш взгляд, необходимое для театрального педагога качество?
– Терпение. Нетерпеливые педагоги могут сломать человека. Нельзя от двухлетнего малыша требовать того, что сможет сделать 14–летний подросток. Иногда некоторые педагоги требуют.
Я в каком-то китайском трактате вычитал, что люди – как цветы. Какой-то цветок расцветает в шесть утра, какой-то в полдень, а какой-то вообще цветет только ночью. Человеку и самому трудно понять или угадать, какой он цветок. Если рядом расцвели, как ему кажется, уже все цветы, он начинает думать: «Я полная бездарность!» На самом же деле природой цветку этому предписано расцветать не утром, а ближе к вечеру. Когда придет его время, он, тот, который прежде не раскрывался, вдруг расцветет да так, что все вокруг ахнут! Педагогу нужно обладать материнско-отцовским талантом и тактом. И умением ждать. Ждать, ждать и ждать. Даже спустя 15 лет после окончания твоим студентом института.