МОЛОДЕЖНЫЙ ТЕАТР. ДИАЛОГИЯ ЛЮБВИ

Спектакль «В день свадьбы» подарил новую жизнь замечательной пьесе Виктора Розова. В постановке занята молодая часть труппы, студенты и дети. Масштабный проект осуществлен на Малой сцене худруком Молодежного театра Семеном Спиваком. На остов старой, времен оттепели пьесы наброшен цветной узор народной комедии, в недрах которой рождается внебытовой, «нездешний» конфликт.

Первое действие отмечено стихийной погруженностью в памятные нам до сих пор провинциальные проблемы – с одной стороны, и чуть-чуть наигранной шутейной веселостью – с другой. Во втором действии происходит важнейший слом. Нарастает народное ожидание чужого праздника (свадьбы), а ему наперекор и исподволь, неприметно для чужих глаз, идет трагедия Михаила, его невесты Нюры и ее соперницы Клавы. Хотя соперничества невест в спектакле почти нет: никто не виноват, так сложилось. Нет ни настойчивости Клавы, ни излишней скованности Нюры. Когда Нюра в ночь перед свадьбой выбирает местом отдыха стол, она почти готова к жертве во имя подлинного чувства. Наутро легендарное «Отпускаю!» произносится ею прилюдно, при большом скоплении народа. Заключительной сценой режиссер снимает заглянувший сюда из Библейской истории или экзистенциальной драмы пафос. Нюра уезжает из дома на велосипеде, тщательно завернув в салфетку бутерброд – малую толику ускользнувшего от нее праздника.

Новое мощное высказывание театра о любви – премьера «Нас обвенчает прилив». Пьеса Жана Ануя, написанная в середине 40-х годов, парафраз вечнозеленых шекспировских «Ромео и Джульетты». Спектакль предлагает видение темы, перенесенное в иное время. Какое? По духу – в режиссерское, личностное сегодня, по форме – вобравшее в себя слишком много примет разных времен. С уверенностью можно сказать лишь одно: постановка не стремится к буквалистскому воплощение пьесы знаменитого драматурга. Театр намеренно оказался во вневременном промежутке. И, кажется, это-то более всего и приближает нас к позиции автора.

Спектакль по Аную, как слоеный пирог, состоит из множества жанровых ингредиентов, и фирменный юмор Молодежного – один из них. Но месседж явно присваивает себе категорию вечного. И зрители, дружно встающие на аплодисментах в знак благодарности актерам и режиссерам (Семен Спивак и Мария Мирош), косвенное тому подтверждение. Это не значит, что спектакль обрел завершенный облик. Но его четырехчасовая основа уже выкристаллизовалась и кажется стройной.

Если в «русском» спектакле о любви «В день свадьбы» герои, выделившиеся из общей массы в то же время были связаны с ней кровными узами, то у французского автора герои изначально помещены в островную, внесоциальную ситуацию. Художник Александр Орлов развернул сценическое пространство вдоль условной рампы так, что волны отлива и прилива то отступают, то почти стучат о стены дома. Неубранного, неухоженного (знак вздыбленного внутреннего мира), но в котором пытаются существовать герои. Безлюдное это пространство постепенно заполняется: шесть персонажей, шесть совершенно определенных индивидуальностей выходят на сцену. В них отмечается не только прекрасное знание «жизни как она есть», но и яркий, насыщенный бэкграунд.

Отец – шут, клоун, выпивоха и умеренный безобразник в обаятельном исполнении Константина Воробьева. Сын Люсьен (Сергей Яценюк) – страдающий циник, злой и трогательный, навсегда раненый изменой жены. Он соглядатай и, одновременно, естествоиспытатель над чужими судьбами. Дочь Юлия (Василина Кириллова) на редкость добропорядочная девушка, достойная лучшей участи. Она приводит в дом жениха и его мать – семейство другой закваски. В пьесе они богатые сельские жители, ходячие «анахронизмы». В спектакле, скорее, благополучные бюргеры. Сын Фредерик (Константин Дунаевский), благодушно посмеивающийся над чужими неурядицами, отгородившись от мира солнечными очками, – более продвинутый. Мать (Алла Одинг) – элегантная дама, зацикленная на семейных проблемах.

Персонажи не берегут целостности своего амплуа. Каждый, неизбежно меняясь от сцены к сцене, испытывает неоднократный переход от бурных эмоций до полного штиля и обратно.

Ануй, перекраивая легендарный сюжет, превращает маленькую Джульетту в легкодоступную Жанетту, и именно из ее неверности извлекаются признаки, свидетельствующие о духе времени. Театр демонстрирует более объемный взгляд на вещи.

Жанетта (Эмилия Спивак) чует запах любви издалека, еще не войдя в дверь. И появление рыжей красотки с букетом желтых подсолнухов, действительно, эффектно. Но дальше Жанетта предъявит и детскую наивность, и взрослую взбалмошность, и расчетливую простоту нравов. В конце концов, ее своенравие и опытность знают себе цену. А во главе угла – стихийность чувства, его притягательность. Непроговоренность, неясность и мистическая неотменимость. Когда быть вместе нельзя и не быть нельзя.

Жанетта должна уступить жениха сестре, которой он, собственно, и предназначен. Ромео-Фредерик в данном случае ведомый, он и герой, выбирающий любовь, и жертва, которой беспрестанно манипулируют. Здесь столкиваются хаос и упорядоченность. Для полноты счастья от возлюбленной требуется правдивость, доверие, а Жанетта их дать не может. Весь ее жизненный опыт бунтарки этому противится.

В спектакле великолепный любовный микс обогащен разнообразием сценических приемов. В музыкальном оформлении, особенно ближе к финалу, много раз возникает запись французского шансона, который поется «на разрыв аорты» и в котором красота звука, его подача равноценны силе чувства. А где-то рядом – российская «достоевщина», взятая в изводе «бедного семейства». Длинный семейный обеденный стол, на котором в избытке громоздятся бутылки, используется не только по назначению. Тропинка, протоптанная среди грязной посуды, нужна для декларации принципов, независимости взглядов.

Люсьен предваряет первое появление Жанетты репликой: «Тише! Сюда приближается Рок». Во втором действии перекличкой ей служит вставная новелла о любви, взятая из древнеримской истории.

Загадка, тайна, еще один – внесценический возлюбленный-невидимка Жанетты. А затем – безумная свадьба, сотрясающая воздух залива настойчивыми, надоедливыми мелодиями. И снова в дело вступает главная составляющая сценографии – вода как первооснова жизни. Она аккомпанирует страсти Фредерика и Жанетты, она же большой волной прилива слизывает их жизни и их любовь. Мелодраматично? Нисколько.

Развязка практически вынесена за пределы сценического действия. Жидкая подвижная субстанция наступает на дом, заползает все выше по окнам. Она же приобщает эфемерное чувство любви к бесконечности моря, преобразуя взаимную страсть в «частичку бытия».